Полуночный Сокол
Шрифт:
Бануин отошел от старейшины, но Наладемус знаком приказал ему сесть напротив.
— У тебя необыкновенный талант, парень. Как мне отблагодарить тебя?
— Вы уже отблагодарили, господин, освободив Сенкру. С вашего позволения, я останусь здесь еще пару дней, пока вы окончательно не поправитесь, а потом вернусь к занятиям в университете и повседневной работе.
— Ты будешь жить здесь, Бануин, — сказал Наладемус, — я назначу тебе отличное жалованье, и ты сможешь в любой день ездить в университет на карете.
— Спасибо, господин, — поблагодарил Бануин, но сердце у него упало.
— А теперь
Зачем, господин? — запинаясь, спросил он.
— Десять дней назад он прибыл в Город в качестве гостя императора. Он и какой-то полудикий генерал Фиаллах приехали с эскортом из Гориазы и остановились на вилле у бухты. Мне скорее всего придется принимать их у себя, и я был бы благодарен, если бы ты мог что-нибудь о нем рассказать.
Бануин собрался с мыслями.
— Бран — сводный брат нашего короля Коннавара, господин. Он также генерал армии кавалеристов и правитель северной части Паннона. Он хороший человек и всегда был добр к нам с мамой.
— Он женат?
— Да, когда я покидал Кэр-Друах, у него было двое детей.
— А как насчет его планов, он стремится к власти?
— Думаю, нет, господин. Он предан Коннавару. Могу я спросить, зачем его сюда пригласили?
Это ведомо лишь императору, Бануин, а не простым гражданам вроде нас с тобой. — Бануин почувствовал, что Наладемус злится. — А что представляет собой Фиаллах?
Он отличный воин, пожалуй, самый сильный из ригантов. Ему уже за пятьдесят, но выглядит он внушительно — рост под два метра, широченные плечи. В бою он ужасен, ему чужды страх и жалость. Он один из трех генералов, командующих Железными Волками, тяжелой кавалерией Коннавара.
— Он тебе нравится?
— Он мало кому нравится, господин, но я не испытываю к нему неприязни.
— Он также предан Коннавару?
— Ничуть не меньше. Когда-то, еще в молодости, они были врагами и любили одну девушку, но она выбрала Коннавара. А вот уже двадцать лет они друзья.
— А что скажешь о Браэфаре?
— Он тоже приехал, господин?
— Нет, но мне хотелось бы услышать и о нем тоже.
— Он лорд в Трех Ручьях и другой сводный брат Коннавара. Очень умный человек.
— В твоем голосе мне слышится «но».
— Мне кажется, он считает, что мог бы выполнять более ответственные задания. Он часто жалуется на людях, что его недооценивают.
— А его действительно недооценивают?
— Я так не думаю. Всякий раз, когда Коннавар пытался возложить на него дополнительные обязанности, всегда находился какой-нибудь аргумент «против». Он всегда ругает других за недостатки, но сам никогда не берет на себя ответственность за промахи и ошибки.
— Интересно, — заметил Наладемус, — спасибо за рассказ. Теперь мне нужно работать, я распоряжусь, чтобы за тобой прислали карету. Передай мои наилучшие пожелания Сенкре.
— Я так и сделаю, господин, — произнес Бануин, поднимаясь, — к вечеру я вернусь и приготовлю новую порцию лекарства.
Бануин поклонился и покинул старейшину Города.
Через час он уже шел по главному коридору университета, направляясь в парк Физуса. Шел небольшой дождь, но Бануин не обращал на него ни малейшего внимания, он бежал по белой дорожке к иве. Длинные гибкие ветви словно расступились, он сел на резную каменную
Наконец он увидел, как они прогуливаются по разбитому на террасе саду. Бран чем-то озабочен, его красивое лицо хмурилось, когда он слушал собеседника. Фиаллах казался старше, желтые длинные волосы посеребрила седина. Оказаться возле них было так приятно, и только сейчас Бануин понял, как соскучился по горам и дому. Ему хотелось подслушать их разговор, но он решил, что это будет слишком грубо, и приказал духу вернуться в тело. Бануин открыл глаза и увидел, что над ним склонился темноволосый Маро.
— Я думал, ты потерял сознание, — сказал он, — с тобой все в порядке?
— Все хорошо.
— Когда ты не вернулся, мы решили, что произошло худшее. Потом появился Сенкра и рассказал, как ты заступился за него перед самим Наладемусом. Это прекрасный поступок, Бануин.
— Сенкра был невиновен. Я просто объяснил это Наладемусу.
— Герои всегда приуменьшают свои подвиги, — сказал Маро. — По крайней мере так говорит мой отец. Пойдем в библиотеку. Там ты сможешь рассказать обо всех своих приключениях.
Бендегит Бран встал перед императором и низко поклонился, грузный Фиаллах, стоявший позади него, сделал то же самое. Выпрямившись, Бран кивнул, и Фиаллах выступил вперед, держа в руках деревянный ларец, украшенный изящной резьбой.
— Мой король посылает вам приветствия, — объявил Бран, — и небольшой подарок.
Джасарей, восседавший на золотом троне, подозвал чужеземца поближе. Бран заметил, что три стражника в серебряных доспехах, стоявшие у трона, напряглись, готовые при первых же признаках опасности броситься на защиту. «Неудивительно», — подумал Бран. Фиаллах был крупным мужчиной, в его свирепых глазах горела давняя и общеизвестная ненависть к Городу. Однако сам Джасарей не проявлял ни малейших признаков напряжения. Фиаллах приподнял крышку ларца. Внутри на бархатной подушечке лежал великолепный кинжал с серебряным лезвием и золотым эфесом, инкрустированным бледно-голубыми самоцветами. Эфес украшал огромный черный опал в виде головы пантеры. Джасарей потянулся к шкатулке и вынул кинжал. Брану показалось, что в руке старика оружие выглядело неестественно, и внезапно он понял, почему его когда-то называли Профессором. Джасарей меньше всего походил на императора-воина — худощав, немного сутул, с редеющими волосами и длинным аскетическим лицом. Его можно было принять за философа или профессора, но никак не за самого прославленного генерала Города.
— Кинжал просто великолепен, — сказал Джасарей Брану, начисто игнорируя Фиаллаха, — пожалуйста, передайте вашему брату Коннавару мою благодарность.
Бран заглянул в глаза императору и почувствовал леденящий страх — таким пронизывающим взглядом обладал Джасарей.
— Мой король велел передать, что он до сих пор с глубокой теплотой вспоминает время, проведенное с вами в Пердийской кампании. Он также надеется, что вы в добром здравии.
— Я чувствую себя превосходно, лорд Бран, и, насколько понимаю, лучше, чем ваш брат. Как его раны?