Полупарюр
Шрифт:
Я вспомнила пожилого майора милиции с грустными глазами, и мне стало его почему-то жалко. Угораздило же его быть знакомым Любови Сергеевны.
– Ну, и что Василий Федорович думает по этому поводу?
– Он хотел бы задать вам с Горошком несколько вопросов. Ты не возражаешь? – невинным тоненьким голоском спросила Лариса у Игоря. Он ответил ей хмурым взглядом.
– А у меня есть выбор?
– Ты рассказала ему о парюре?
– А что мне оставалось делать? После того, как мама узнала причину моего исчезновения, она попросила Василия Федоровича найти этого мужика в сером плаще, который за
– Нашел?
Лариска покраснела до корней волос.
– Не было никакого мужика. Знаешь, какой я дурой себя чувствовала. Пришлось и об исчезновении Эллы рассказать, и о фотографии.
Василия Федоровича интересовало происхождение снимка, из-за которого опростоволосилась Лариска. Знакомство Дениса с Любовью Сергеевной показалось мне достаточно суровым наказанием за его аморальное поведение, поэтому направлять к нему еще и майора милиции было уже неадекватно жестоко. Особенно после того, как он дважды выручил меня. Поэтому я не стала детально объяснять, как фотография оказалась у меня в сумке. Просто сообщила, что она принадлежала Элле, а я просто принесла ее показать друзьям. И это было почти правдой. После того, как версия о преследующем Ларису человеке в сером плаще развеялась, мне стало почему-то гораздо веселей, и я с нетерпением ожидала окончания беседы. Однако у Василия Федоровича был свой кролик в шляпе.
– Такую фотографию Вы приносили в университет?
Он равнодушно протянул мне раскрытую книгу. Я посмотрела на нее и чуть не задохнулась от удивления. В руках у майора было иллюстрированное издание о творчестве Брюгге. То самое. Так вот, где я видела эту книгу перед тем, как нам ее показал Денис! Именно ее рассматривал Василий Федорович, когда мы с ним познакомились. Я взяла том в руки. Текст, обрамлявший фотографию Ирэн, был весь исчеркан карандашом. Над некоторыми словами стоял их русский перевод. Карпов явно интересовался описанием парюра и его историей. Я кивнула в ответ. Василий Федорович задал еще несколько формальных вопросов, и наш разговор был окончен.
– Все становится на свои места. Эллочка увидела эту книгу и вспомнила о том, что одну из фотографий ей показывала Яна. Она попросила выслать снимок, чтобы сравнить их. По всей вероятности за этим занятием ее застал Карпов. И с этих пор они разыскивают гарнитур уже вдвоем, – разглагольствовала я, когда мы возвращались с Игорем в общежитие.
– Ты звучишь вполне логично. Если Эллочке подходит описание первого грабителя, то описание «высокий, намного выше меня, худой» – вполне соответствует Карпову.
– Как ты думаешь, кто тебя дважды треснул по голове? Может, Эллочка? – съязвила я. – Тогда, это действительно признак особого расположения.
– Нет. Меня бил по голове Карпов. Элла ниже меня намного. Ей нужно было бы становиться на носки, чтобы достать до моей макушки. А тогда удар не получился бы достаточно сильным, чтобы меня выключить.
Игорь не поддавался на насмешки и говорил совершенно серьезно. У меня сразу отпало желание над ним подтрунивать.
– Как ты думаешь, Лариска подслушала разговор Эллы именно с Карповым?
– Вполне возможно.
– А кого они ожидали? Почему торопились? Боялись кого-то? Не понятно.
– Лариска
– Но они уже прошли давно.
– Вот именно.
Значит, все-таки, Карпов и Элла не единственные наши соперники по поискам? И они кого-то боятся?
– А вообще, это всего лишь наши догадки, – вздохнул Игорь.
Мы были уже рядом с общежитием. Я зачем-то оглянулась и увидела рядом со зданием, уныло сидящего на какой-то тряпке, бомжика! Мне едва удалось сдержаться и не вскрикнуть.
– Посмотри, – прошептала я Игорю. – Что он здесь делает? Уже сумерки, а он сидит около общежития, полного нищими студентами. Ты думаешь, он следит за мной?
– За нами, – откорректировал мой друг. – Это тот, которого ты видела у выставки?
– Мне кажется, да.
Сердце ушло у меня в пятки. Мы молча вошли в общежитие и разошлись по своим комнатам. Я закрыла дверь на замок, чего никогда не делала раньше. В интернет-подвальчик в этот вечер идти не хотелось. Романтические мысли в голову не приходили. Поэтому я выпила очередную таблетку анальгина и постаралась углубиться в курсовой проект по созданию веб – страничек. Для того, чтобы сделать его на компьютере, нужно было кое с чем ознакомиться теоретически. Именно этим я намеревалась заниматься до тех пор, пока меня не одолеет сон. Учебник – самое лучшее снотворное для студента. Поэтому много прочитать я не успела – сон меня одолел. А я не стала с ним бороться.
В шесть часов утра, когда наш поезд обычно прибывает в Киев, я получила обещанный пакет, который передал мне отец через знакомую проводницу. Бомжика на его вчерашнем посту еще не было, а альбом, полный ответов на мои многочисленные вопросы, приятной тяжестью оттягивал сумку. Поэтому день прошел в счастливом ожидании окончания занятий. Наконец, мы с Игорем, обгоняя друг друга, приземлились на ближайшей от университета скамейке. Скамейка была влажная и холодная, но азарт заставил нас об этом забыть.
– Ну, что там? – торопил меня Игорь, нетерпеливо пытаясь помочь мне развернуть газету, в которую был обернут альбом. Своими неуклюжими движениями он только мешал мне, я старалась отодвинуть его руки, и весь этот процесс настолько поглощал наше внимание, что мы не сразу заметили, что не одни.
– Катюша! Здравствуйте!
Я резко подняла голову, выпрямилась, и сверток соскользнул с моих колен на мокрый асфальт. Над нами стоял, склонившись, Иван Эдуардович. Он быстро нагнулся и протянул мне мой наполовину развернутый альбом.
– Извините, что напугал. А я пришел проститься. Сегодня ночью я уезжаю домой. Можно, я устроюсь рядом? – спросил он удивленного такой церемонностью Игоря и аккуратно присел рядом с ним. – Я долго думал – всю ночь. И кое-что понял. Я всю свою жизнь гонюсь за фантомом. Не завел семью, не сделал карьеру. И что взамен? Даже если я стану обладателем этого кулона, что изменится в моей жизни? Я даже богатым не смогу стать! Вещь слишком известная, я не смогу ее продать за достойную цену, не смогу найти покупателя! Меня сразу обвинят в воровстве. А значит, можно будет только тайно любоваться им. Сколько мне понадобиться времени, чтобы изучить его до мелочей? День-два. И все! И за это – всю жизнь! Как глупо.