Полусредний мир
Шрифт:
Двое стражников, стоявших на входе в город, завидев Вована, в ужасе побросали алебарды и позорно бежали, бросив на произвол судьбы и пост, и ворота, и город.
Вован проводил их недоуменным взглядом и вступил на городскую улицу.
Две женщины с корзинками, набитыми зеленью и овощами, стояли шагах в двадцати и мирно беседовали. Одна из них машинально глянула в сторону Вована, отвернулась, потом вздрогнула и обернулась снова.
Вован увидел, как ее глаза расширяются и медленно вылезают из орбит.
Мерный шум города прорезал сверлящий визг.
Корзинки
Он пожал плечами, подобрал подкатившийся огурец и задумчиво сжевал его. Странное поведение стражников и женщин насторожило его, но понять его причину Вован никак не мог.
Подобрав еще один огурец, Вован побрел по улице, разыскивая какой-нибудь ресторан или питейное заведение. Однако тут, на окраинах, попадались только мастерские ремесленников и небольшие лавки, торговавшие их изделиями — серпами, косами, плугами и тому подобным сельхозинвентарем, не представлявшем для Вована никакой ценности.
Продвигаясь вглубь города, Вован не мог не заметить, что всюду повторяется одна и та же картина: стоило ему показаться на глаза, как горожане с визгом разбегались кто куда. Свое бегство они сопровождали разнообразными криками:
— Чудовище! Монстр! Спасайтесь!
— Дикарь! Снежный человек!
— Обезьяна!
— Волосатый людоед!
Вован недоуменно вертел головой, пытаясь отыскать это самое чудовище, обезьяну-людоеда или хотя бы снежного человека, но напрасно — улица была пустынна.
Вован снова попытался задуматься. Он бы еще долго размышлял над причинами странного поведения горожан, но тут в конце улицы показался отряд городской стражи, поднятый по тревоге. Сержант Калитка, получивший сигнал о появлении в городе обезьяны-людоеда, вывел своих гвардейцев, вооруженных пиками и аркебузами с твердым намерением найти и уничтожить чудовище.
С первой частью плана все складывалось как нельзя лучше. Не успел отряд пройти и двух кварталов, как сержант заметил чудовище.
Огромная — ростом с высокого человека — уродливая обезьяна, грязная, заросшая густой шерстью, брела по улице и жевала огурец.
— Готовсь! — скомандовал сержант Калитка.
Стражники сняли с плеч аркебузы и приготовились стрелять.
— Целься! — закричал Калитка.
Вован насторожился. Эти люди явно замышляли что-то нехорошее.
— Пли!
В свое время Вовану часто доводилось участвовать во всевозможных разборках. Обычно все подобные мероприятия завершались массовой стрельбой, причем отнюдь не по тарелочкам. Из бурных событий молодости Вован вынес одно твердое убеждение — когда на тебя направляют ствол, действовать надо быстро. И в этот раз интуиция его не подвела.
Услышав «пли!» Вован, действуя на полном автомате, мгновенно рухнул на землю. Его реакция оказалась на долю секунды быстрее, чем у стражников. Вован увидел, как отряд окутался густым белым дымом. Над головой противно свистнуло и пули защелкали
Когда дым рассеялся, сержант Калитка обнаружил, что чудовище исчезло.
Сержант не растерялся. Он выхватил саблю и скомандовал:
— За мной!
Стражники, подхватив пики наперевес, ринулись в погоню.
Вован несся по булыжным мостовым как призовой жеребец, стуча отросшими ногтями. Он чувствовал сзади ледяное дыхание смерти. На этот раз она приняла образ солдат с пиками.
В несколько секунд Вован пролетел пустынную улицу и выбежал на перекресток.
Сзади его настигал топот кованых сапог, бряцанье металла и хриплые крики «Стой! Держи!».
Вован, тяжело дыша, стоял на перекрестке. Перед ним в разные стороны разбегались три улочки. Правая, застроенная богатыми двух- и трехэтажными домами с мансардами и пышными витринами, упиралась в фонтан. Там играли дети и гуляли парочки. Левая, на которой строения были попроще и пониже, метров через двадцать сворачивала и терялась где-то в гуще зеленых двориков. Третья, прямая и ровная, вела к городской площади.
Вован задумался. Бежать направо было нельзя — у фонтана было слишком много народу, там его могли схватить. Бежать налево рискованно — Вован не знал города и мог легко запутаться в лабиринтах проходных дворов. Его преследователи имели здесь явное преимущество. Прямая дорога была предпочтительнее — Вован надеялся, что ему удастся затеряться на отходящих от площади улицах. После короткого раздумья Вован рванул прямо.
Но не успел он пробежать и десяти шагов, как на площади показалась большая толпа горожан, вооруженных вилами, топорами и лопатами. Узнав о появлении в городе обезьяны-людоеда, губернатор объявил премию в сто реалов золотом тому, кто принесет шкуру убитого чудовища, и привлеченные щедрой наградой, горожане во множестве высыпали на улицы города.
Завидев чудовище, толпа с криками бросилась на Вована.
Вован побежал назад.
Он успел выскочить на перекресток одновременно со стражниками и на несколько секунд раньше горожан. Возникло короткое замешательство, которым воспользовался Вован. Он свернул налево и рванул вниз по кривой и ухабистой улочке, вздымая тучи пыли и ежесекундно рискуя свернуть себе шею.
В одном из переулков он попал под обстрел. Десяток сидевших на заборе мальчишек лет десяти-двенадцати забросали Вована твердыми зелеными яблоками и гнилыми помидорами.
— Лови! Держи! Ха-ха-ха! Обезьяна!
Мальчишки свистели, горожане кричали, стражники осыпали его ругательствами, а бедный Вован со всех ног несся по улице, старательно вписываясь в повороты.
И вдруг… О нет! Вован резко затормозил.
Улица упиралась в глухой высокий забор. Это был тупик.
Вован в отчаянье бросился на дощатый забор в надежде опрокинуть его, но тот даже не пошевелился.
Сзади приближались крики горожан и воинственное бряцание оружия.
Вован подпрыгнул. Без толку. Забор был слишком высок. Вовану не удалось даже зацепиться за его край.