Полведра студёной крови
Шрифт:
Чёрт. А где Красавчик? Куда делась эта скотина? Ведь должен был позади нашего дерева сидеть. А там только снег примятый и следы в лес уходят. Ладно, ещё побеседуем.
– После меня, – припал я глазом к резиновой накладке окуляра.
– Готов, – отозвался Ткач.
Угольник прицельной сетки подёргался в районе того, что я отметил для себя как головы, и опустился к груди. Тут как-то понятнее. Палец нежно выбрал спуск, и «ВСС», сухо щёлкнув, отправил шестнадцать граммов свинца
Великан дрогнул, но вопреки ожиданиям не завалился навзничь, а, брякнувшись на четвереньки, с удивительной скоростью метнулся прочь.
Почти одновременно с моим выстрелом застучал «АК» Ткача, посылая вниз длинную очередь.
– Блядь! – Я перебросил винтовку за спину и, взяв дробовик, дал четыре незрячих выстрела пулевыми по близлежащим кустам, после чего тут же напихал в магазин картечи.
Внизу разразился диким визгом девичий квартет.
– Мой ушёл! – заорал Ткач, рыская стволом вокруг кровавых пятен на снегу.
– И мой!
– Дьявол! Я в него полмагазина всадил!
Высоченный силуэт снова замелькал среди деревьев, удаляясь, и я вскинул ружьё. Но меня отвлёк звук, стремительно нарастающий с противоположной стороны. Чертовски неприятный звук ломающихся веток и тяжёлого свирепого дыхания огромной, несущейся во весь опор твари.
– Так не бывает…
Громадный медведь с седоком на спине под оглушительный треск вылетел из чащи и, в считаные секунды миновав поляну, обрушил свой вес на облюбованное нами дерево.
– Бля!!! – Ткач едва удержался от падения, но неосмотрительно снятый с шеи автомат этим похвастать не смог и исчез в сугробе.
– Стреляй по морде!!!
Я направил ствол в разверзшуюся внизу окутанную облаком пара пасть и нажал спуск, но чудовищный удар, сотрясший дерево, увёл сноп картечи в сторону.
Пистолетная пальба Ткача заметных результатов также не дала.
– Гранаты есть?!
– «РГО»! – крикнул Алексей, перезаряжая «ПММ» и отчаянно борясь с земным притяжением.
– Кидай!
– Самих заденет!
Очередной удар громадной лапы с треском расколол ствол дерева.
– Кидай!!! Блядь! – Я насилу увернулся от просвистевшего возле головы камня, не в состоянии обнаружить метателя из-за постоянной тряски. – Живее!!!
Ткач наконец-то изловчился вытащить гранату из подсумка и, выдернув чеку, отпустил алюминиевый «жёлудь» с гексоген-тротиловой начинкой в полёт.
Но взрыва не произошло. Видимо, рыхлый снег слишком мягко затормозил падение гранаты, и ударная цепь взрывателя не сработала.
Я уже начал беспокоиться, когда внизу раздался громкий хлопок, а медвежий рёв захлебнулся хрипами. Звериная вонь ненадолго сменилась приятным ароматом выгоревшего
Медведь отшатнулся в сторону от только что терроризируемой берёзы и побрёл прочь, орошая снег кровью из раскуроченного бока. Наездник остался лежать под деревом, судорожно сжимая культю, образовавшуюся на месте левой ступни. Секунду спустя припорошивший его снег взвился, поднятый пулями и картечью.
– Сдохни, сука! – в сердцах заорал Ткач и тут же затих.
Обмякшая тушка Алексея качнулась и повалилась набок.
– Дерьмо! – метнулся я на выручку компаньону, но не успел.
Ткач сорвался с засидки и, треснувшись по пути о ветку, составил компанию своему автомату в сугробе.
Пожалуй, никогда ещё не испытывал я столь смешанных чувств. С одной стороны, смотреть, как Ткач мешком летит вниз, было чертовски приятно. Область мозга, отвечающая за примитивные низменные эмоции, воодушевлённо генерировала наслаждение. Но прагматичная область портила картину жирными мазками тревоги и сожаления.
Дерево – не слишком удобная для боя позиция, когда ты обнаружен. На засидке особо не поманеврируешь. Так что, не дожидаясь, пока камень прилетит и в мою голову, я поспешил спуститься.
Получивший изрядную порцию свинца наездник, как ни странно, был всё ещё жив и даже предпринимал слабые попытки достать меня причудливым, похожим на косу оружием.
Повысив на два заряда картечи содержание тяжёлых металлов в организме недобитка, я двинулся в сторону, откуда, по моим предположениям, прилетел едва не нокаутировавший меня камень.
Ткач в сугробе не шевелился, но всё ещё выдыхаемые им облачка пара внушали надежду на благополучный исход падения. Метрах в десяти от нашего дерева, свесив голову в воронку подтаявшего от натёкшей крови снега, распласталась одна из баб. Подойдя ближе, я убедился, что это не Урнэ, и с немалым для самого себя удивлением порадовался этому факту. От трупа в чащу тянулась вереница кровавых капель. Резонно предположив, что бабе с разломанным надвое черепом ни к чему было возвращаться к костру, чтобы умереть, и эта кровь принадлежит её убийце, я пошёл по следу.
«Где спрятаться раненому трёхметровому гиганту в зимнем лесу?» – такой вопрос встал передо мной, когда след неожиданно оборвался возле каменных валунов. Беглый осмотр места таинственного исчезновения показал, что один валун явно сдвигали. Попытка повторить сей трюк с моей стороны успехом не увенчалась, и я, несолоно хлебавши, отправился на поиски второго великана. С этим мне повезло больше. Изуродованную тушу «лесного жителя» удалось обнаружить по хрусту костей и треску разрываемой плоти.