Полвойны

Аберкромби Джо

— Оплот Байла тоже звучит неплохо. – На ступеньках послышались намного более тихие шаги, и в кузницу вошла королева Скара. Она казалась еще тоньше, чем в последний раз, как Колл ее видел: ключицы болезненно выпирали, и среди этой грязи и пота она выглядела как лебедь в хлеву.

Колл поднял брови, и Рин тоже. 

— Моя королева, – прошептал он.

Скара смотрела своими большими зелеными глазами на Рин.

— Мне очень жаль, что твой брат умер. По всем отзывам, что я слышала, он был хорошим человеком.

— Ага, ну… – Рин хмуро

посмотрела на скамейку. – Их Мать Война забирает первыми.

— Мы можем только молиться, что скоро наступит очередь Отца Мира, – сказал Колл.

От такой набожности королева Скара глянула на него столь же презрительно, как могла бы глянуть Колючка Бату.

— Только пусть сначала сдохнет Светлый Иллинг.

— Я в молитвах не сильна, но за это помолюсь, – сказала Рин.

— Слышала, ты делаешь мечи. Лучшие по всему Расшатанному морю.

— Я сделала меч Утила. И Колючки Бату. – Рин развернула узел на скамье, чтобы показать последний меч, над которым работала. Тот, над которым они работали вместе с Коллом. – Этот сделала для мужчины, который умер на прошлой неделе в Торлби.

— Ты и ножны вырезала? – Рэйт пробежался толстыми пальцами по дереву. – Они прекрасны.

— Я работаю по металлу, – сказала Рин. – По дереву работает Колл. 

Рэйт поглядел на него.

— У тебя дар, которым можно гордиться. Хотел бы я уметь что-то делать. – Он поморщился, сжав кулак. Словно это причиняло ему боль. – У меня всегда лучше получалось ломать.

— Это требует меньших усилий, – пробормотал Колл.

— Мне нужен меч, – сказала Скара. – И кольчуга, которая мне подойдет.

Рин с сомнением оглядела юную королеву сверху донизу. Казалось, она едва сможет стоять в доспехах, не говоря уж о том, чтобы сражаться в них.

— Вы собираетесь на битву?

Скара улыбнулась.

— Боги, нет. Но хочу выглядеть так, словно собираюсь. 

Слишком много министров

— Мать Скаер, как я рада.

Один взгляд на министра Горма говорил Скаре, что ее визит не доставит радости никому. Мать Скаер всегда была женщиной, сложной в общении, но сейчас ее лицо казалось острым, как стамеска, и таким же безрадостным.

— Прошу прощения за состояние моих покоев, начать пришлось с нуля. – Мебель была стащена отовсюду, вместо занавесок висели захваченные боевые знамена, и Синий Дженнер не сказал, откуда взялся набитый гусиным пухом матрас. Но это были комнаты, в которых Скара родилась: три огромных арочных окна смотрели во двор ее собственной крепости. Она не собиралась никуда отсюда сбегать.

— Налить вам вина? – Она повернулась, чтобы подозвать невольницу, но Мать Скаер резко ее остановила.

— Я пришла не за вином, моя королева. Я пришла обсудить ваш голос за Отца Ярви.

— Я голосую за интересы Тровенланда.

— Какую пользу принесет Тровенланду второе Разбиение Бога? – Голос Скаер дрожал от гнева. – Что, если Отец Ярви не сможет

контролировать эту магию? Или если сможет, что тогда? Думаете, он от нее отступится?

— Неужели несчетные шеренги армии Верховного Короля принесут Тровенланду больше пользы? – Скара почувствовала, что и сама начинает кричать, постаралась успокоиться, и ей это не удалось. – Какая польза от того, что Светлый Иллинг сожжет то немногое, что еще не сжег?

Непреклонные глаза Матери Скаер сузились в щелочки.

— Вы же не хотите этого, моя королева.

— Похоже, все, кроме меня, знают, чего я хочу. – Скара подняла бровь, глядя на Сестру Оуд. – Была ли хоть одна королева благословлена советами такого множества министров?

— По крайней мере, эту ношу я могу вам облегчить, – сказала Скаер. – Если вы собираетесь присоединиться к безумию Отца Ярви, то я должна за ним присматривать. В это время подле моего короля должен быть министр. – Она вытянула длинную татуированную руку и поманила Сестру Оуд крючковатым указательным пальцем. – Время игр закончилось, Сестра Оуд. Возвращайся к себе и присмотри за моими воронами.

Круглое лицо Оуд вытянулось, и Скаре потребовалось усилие, чтобы не последовать ее примеру. До этого момента она и не понимала, насколько полагается на своего министра. Насколько стала ей доверять. Насколько она ей нравится.

— Я не собираюсь ее уступать…

— Не собираетесь? – Скаер фыркнула. – Она моя ученица. Ее дали взаймы, а не навсегда, и на тот случай, если вы были так глупы, что не поняли этого – она рассказывала мне всё. С кем вы говорите и о чем. Каждую вашу просьбу и пожелание. Размер утренних какашек, если уж на то пошло. Как я понимаю, они, как и та, что их производит, несколько... худые.

Оуд пораженно смотрела в пол, ее лицо было краснее, чем обычно. Скара должна была понимать. Быть может, она и понимала. Но все равно это больно ранило. Миг она не могла вымолвить ни слова. Но только миг. Потом подумала о том, как ответил бы ее дед, если бы с ним поступили с таким пренебрежением на его собственной земле, в его крепости, в его покоях.

Когда Сестра Оуд неохотно шагнула к двери, Скара подняла руку, чтобы ее остановить.

— Вы меня не поняли! Я не собираюсь ее уступать, потому что как раз этим утром она произнесла мне свою клятву и стала преемницей Матери Киры. Мать Оуд – новый министр Тровенланда, и ее место подле меня.

Она с радостью увидела, как эта новость изумила Скаер. Еще изумленнее выглядела только сама Оуд.

Она смотрела то на свою прежнюю госпожу, то на новую глазами размером с чашку. Но она была слишком проницательной, чтобы долго оставаться выведенной из равновесия.

— Это правда. – Оуд расправила плечи и вытянула шею. Такую осанку Мать Кира бы полностью одобрила. – Я поклялась служить королеве Скаре в качестве ее министра. Я собиралась вам рассказать…

— Но вы испортили сюрприз, – сказала Скара, сладко улыбаясь. В конце концов, улыбка ничего не стоит.