Полвойны

Аберкромби Джо

Настала ее очередь фыркнуть.

— Как я могу ожидать, что другие будут рисковать своими жизнями, если сама не буду? 

— Моя королева, – сказала Мать Оуд, – ваша кровь для Тровенланда ценнее, чем…

— Я королева в своей крепости. И приказы мне может отдавать лишь Верховный Король, а раз уж я открыто восстала против него, то тебе не повезло. Я остаюсь, вот и все.

— Тогда я тоже остаюсь, – вздохнула Мать Оуд. – Место лекаря подле раненых. А место министра подле королевы.

Скара почувствовала такой прилив признательности, что у нее

на глаза едва не навернулись слезы. Вряд ли она сама выбрала бы себе таких советников, но теперь она их ни на кого бы не променяла.

— Быть может, боги забрали моего деда. – Скара положила одну руку на Мать Оуд, а другую на Синего Дженнера и крепко их обняла. – Но они послали мне две колонны, на которые я могу опереться.

Мать Оуд хмуро осмотрела себя. 

— Я немного широковата для колонны. 

— И все же ты восхитительно меня поддерживаешь. А теперь идите. Выберите мне сотню воинов, которые лучше всех надают Светлому Иллингу по яйцам.

— Мы выберем, моя королева, – сказал Синий Дженнер, ухмыляясь в ответ. – И найдем им самые крепкие сапоги.

Скара осталась стоять на траве с Рэйтом. Птицы все еще чирикали. Доносились крики работяг во рву. Ветерок шелестел травой. Скара не смотрела вбок. Но ей нравилось знать, что он там, у ее плеча.

— Ты можешь уйти, – сказала она. – Если хочешь.

— Я сказал, что готов умереть за вас. И говорил серьезно.

Глянув на него, она увидела, что в нем еще осталось былое самодовольство – отважный, опасный и никогда не извиняющийся – и улыбнулась.

— Пока еще нет нужды умирать. Мне нужен кто-то, кто будет пугать моих гостей. 

— Это я тоже могу. – Он улыбнулся в ответ. Той суровой и жадной улыбкой, показав все зубы. Он смотрел достаточно долго, чтобы она поняла, что это не случайность. Достаточно долго, чтобы то теплое волнение заставило покалывать ее кожу.

Отчасти ей хотелось последовать примеру Гудрун. Наплевать на приличия и кувыркаться во ржи со своим конюхом. По крайней мере, узнать, каково это.

Но намного большая ее часть смеялась над этой идеей. Она не была романтичной. Не могла себе этого позволить. Она была королевой и нареченной Гром-гил-Горма, Ломателя Мечей. Вся страна полагалась на нее. Как бы она ни ругалась, ни жаловалась и ни восставала против Матери Киры, в конце концов она всегда исполняла свой долг.

Поэтому вместо того, чтобы схватить Рэйта, как тонущая девчонка хватается за корягу, и целовать его, словно у него во рту секрет жизни, она сглотнула и хмуро посмотрела на Башню Гудрун.

— Это многое значит, – сказала она. – Что ты сражаешься за меня.

— Не так уж много. – Солнце на миг укрылось за тучей, и драгоценности в траве превратились в холодную воду. – Каждому убийце нужен кто-то, ради кого убивать.

Тысяча

Сорьёрн был отличным лучником, и, натянув свой огромный лук на фоне кровавого заката, он казался настоящим героем: одна нога на зубчатой стене на вершине Башни Гудрун, спина

изогнулась, и свет от пылающей стрелы замерцал на решительном лице. 

— Поджигай, – сказал Горм.

Тысяча воинов Тровенланда, Ванстерланда и Гетланда следила взглядом за огненной полоской – стрела по дуге пролетела в вечернем безветрии и ударилась в палубу корабля Светлого Иллинга. От нее взметнулось синее пламя – это с гулким звуком занялось южное масло. В мгновение ока весь корабль озарила вспышка, жар от которой Рэйт почти почувствовал даже здесь, на стене. 

Он глянул вбок и увидел, что теплое сияние осветило улыбку Скары. Это была ее идея. В конце концов, корабль для воина – это его сердце и дом.

Чертовски нелегко было вытащить его из гавани и выкатить на бревнах по длинному пандусу во двор. Спина и содранные руки Рэйта до сих пор болели. Королева Скара отдала золоченый флюгер с корабля Синему Дженнеру, король Горм вырвал все серебряные украшения, чтобы переплавить на кубки, а король Утил забрал красный парус на ткань для женщин Гетланда. Мачту убрали, чтобы корабль поместился в проход, прекрасную резьбу сдолбили, когда он застрял в воротах, но в конце концов его удалось вытащить наружу. 

Рэйт надеялся, что Светлый Иллинг оценит усилия, которые они предприняли, чтобы поприветствовать его в Оплоте Байла. Но в любом случае защитники наслаждались видом его корабля в огне. Раздавались крики, слышался смех, выкрикивались оскорбления разведчикам Иллинга, которые спокойно сидели на лошадях далеко вне досягаемости стрел. Впрочем, хорошее настроение продлилось недолго. 

Армия Праматери Вексен начала прибывать.

Стройной колонной они топали по дороге – железная змея людей с огромным знаменем Верховного Короля впереди. Там и сям над толпой плясало семилучевое солнце Единого Бога, и знаки сотен героев вяло висели в вечернем безветрии. Все больше и больше людей прибывало через развалины деревни, растягиваясь в дымке.

— Когда они закончатся? – услышал Рэйт шепот Скары, которая нервно крутила рукой свой браслет.

— Я надеялся, что разведчики ошиблись в подсчетах, – пробормотал Синий Дженнер.

— Похоже, ошиблись, – проворчал Рэйт. – Они насчитали слишком мало.

Насмешливый хохот на стенах превратился в угрюмые улыбки, сменившиеся хмурыми лицами, когда змея людей разделилась, огибая крепость, как текущая вода вокруг острова, и воины Нижеземья и Ютмарка окружили Оплот Байла от утесов на востоке до утесов на западе.

Им не было нужды нарочито демонстрировать пренебрежение. Их количество говорило на языке грома.

— Мать Война расправила крылья над Оплотом Байла, – прошептала Оуд.

Теперь прибывала вереница фургонов, поскрипывающих от фуража, а за ними шла бесконечная толпа семей, невольников, слуг и торговцев, священников и перекупщиков, землекопов и перегонщиков скота с мычащими и блеющими стадами коров и овец, при виде которых постыдился бы любой рынок из тех, что когда-либо видел Рэйт.

— Будто целый город движется, – пробормотал он.