Поляк с поплавками

Загребельный Анджей

— Это бухло такое? — восхитился он. Я понятливо кивнул и забрал банку. Мелкий ещё он такие напитки пить. Хотя вечером всем распиздит, что бухал с пОляком.

— Женька, тут сэм появился на продажу. Ну ты понял?

— Так, — начал загибать пальцы Жариков, — сегодня у Семёна днюха, у него всего бутылка водки, ищет где взять. Беловы будут отмечать годовщину у дочки, Серёга в город за бухлом собирался. Птюх на дембель вернулся, всё в доме выжрал, блевал вчера, сегодня с похмела. Ищет где что взять. Костыма Воронцов со своей бабой на электричке на море собрался. Тоже бухло искал. Да и ближе к вечеру несколько из отдыхающих у бабки Семенцовой вечно шашлыки жарят и ищут, где прикупить. Вроде всё, что знаю. Дай ещё хлебнуть?

У этого пацана не голова, а Дом Советов. Я его ещё зимой присмотрел, когда лестницу в школе заставили наряжать.

— Жека, работаем ? — подначил я его и забрал банку, которую

он уже выхлебал.

— А то, — отрыгнул газы пацан, — я, как обычно, говорю им, ну и свою долю имею?

— Естественно!

Женька, бодрый больше обычного, умчался куда-то в станичные переулки.

Прибежал через час и затребовал аж десять пузырей. Это от Белова Серёги, один из «ценителей» узнал о наличии товара и даже не раздумывал. Потом пришёл страдающий от похмелья дембель Птюх, который не доверял «щеглу, не служившему».

Потребовал налить на пробу и был послан нахер. Покупай и пробуй.

Птюх попытался рассказать, как он воевал под жарким небом Эквадора в секретных войсках, а мы тут за его спиной водку жрём и тёлок мацаем. Женька Жариков и рад был бы всем этим заняться, но был ещё маловат. Я хлопнул Птюха по плечу, и он, осев в придорожную пыль, поблымав глазками, заплакал, но купил сразу три пузыря.

Сел на мою лавочку, отпил с горла и сказав, что нам пиздец, гордо удалился. Остальные покупали через Женьку и никаких проблем не возникало. Касса начала вновь пополняться. Таким темпом весь свежий выгон продам. Надо же себе ещё оставить.

Смотрю, Костыма со Светкой своей идут под ручку. Меня ещё не видят, щебечут, посмеиваются. Так, с Воробьём всё время прокатывает, а если попробовать с Воронцовым? Я забежал в гараж. Схватил шлем и через сад ломанулся к дальнему концу забора, к которому уже подходили воркующий Костыма и Светка.

Напялил шлем и высунул голову. Вот они, рядышком!

— Воронцов Константин Иваныч, почему не снимал штаны на ночь?! — заорал я чуть ли не в ухо Костыме.

Светка пискнула, Костыма отпрыгнул от забора, увидев только шлем. Я тут же нырнул вниз и на полусогнутых понёсся к лавочке. Успел схватить с верёвок панаму и натянуть на голову. Сел на лавочку и, как ни в чём не бывало, начал пялиться в небо.

Светка и Костыма вышли ошарашенные и, увидев меня, чуть ли не сорвались на бег.

— Привет, пОляк, — поручкался Костыма.

— Привет, Андж, — заулыбалась чуть испуганно Светка.

— Здаров, сэры и сэрухи. Так гуляете или по делам?

— Андж, Колька Воробьёв говорил, ты его вкусной штукой угощал с газом, вроде легкая такая, но по шарам вставляет, — дипломатично начал Костыма.

— А то, я просто вино через сифон пускал, — спиздел я, — Воробья аж до глюков вставило.

— А тут Женьку встретили, говорит, что «есть»! — намекнул Костя.

— Есть с мятой, есть с розой, всё в одну цену.

Костя нашел шептаться со Светкой, решили взять «розовой». Я сходил в летницу за бутылкой и наболтал в бокал опять мятной иностранной газировки и кинул туда черешни. Пусть ещё кто-нибудь заценит изысканность стиля и радушное отношение пОляка к клиентам.

Первая отхлебнула Светка и, довольная, ополовинила стакан. Пить, видать, хотела. Костыма выхлебал остатки и погрыз мороженую черешню.

— Вкуснота, — подтвердили оба, — а можно ещё?

— Да не, не надо, а то будете, как Воробей, потом угорать, — отбрехался я и, сделав вид, что мне некогда, ушёл во двор. Больше пугать Костыму не стал, вдруг ещё обоссыться.

А в голову пришла мысль, навеянная пятном от газировки, которое посадила на свою белую футболку Светка.

Достал сеструхин старый альбом для рисования, фломастеры, кусок белого подшивочного материала из батиных запасов и принялся творить. Или это газированный самогон в башке сделал всё за меня?

Нарисовал многоконечную звезду чёрного цвета. Вокруг, по контурам, — ярко-жёлтую звезду, чуть побольше предыдущей. После жёлтой — ярко-красную ещё побольше, потом синюю. Ну на листочке смотрится так, как будто тебе Борька–Драга джеба в бороду прописал, и ты поплыл перед нокаутом. Я аж потряс головой. Приложил к белой футболке. Необычно, раньше такого не видел. Попробуем на кусочке белого материала. Чёрная краска — это будет краска для волос, которую мне Машка привозила для матери и просила быть поосторожнее потому, что вообще не отстирывается. Желтая? Блондоран? Нет, не то, да и мало осталось. Так-так, а вот пищевая, которую надо на кончике спички в воду, а потом ещё эссенции сахара и лимонки и получается типа домашнего лимонада. Этой херни полно! Красная? Хна для волос, этих пакетиков куча валяется. Спрашивается, зачем? А кто его разберет? Мамка увидела где-то по дешёвке и набрала. Раз сеструху покрасили и, как я помню, наволочку от подушки выкинули нахрен. Ну а синий цвет —

обыкновенная синька. В гараже, помню, стоит. Мать, когда постельное стирает, пару капель добавляет. Я пошёл на улицу проветриться, а заодно пособирать ингредиенты из дома и гаража. Всё собрал и принялся крутить узлы. Тут, конечно, работа ювелирная. Скрутил первый маленький узел, окунул в чашку с краской для волос. Дал стечь, подсушил феном. Потом кисточкой нанёс пищевую желтую, чуть ниже черной и таким же образом — другие цвета до конца узла. Естественно, лучи этих грёбанных звезд будут не такими прямыми, но посмотрим. Получилось! Конечно, с белыми прожилками непрокрашенного материала, но на куске материи выглядело отлично. Жёлтая, правда, была уж очень ядовитого «вырвиглазного цвета», как в клипе «Миража» с Ветлицкой. Прогладил утюгом. Просохло, закинул в машинку с порошком. Прокрутил, отжал. Ничего, даже не поблекло. Любовно разгладил утюгом и повесил у себя в комнате. Немного страшная картинка получилась. Но глаз определенно притягивала. Ну что, попьём чайку и попробуем на футболке. Тем более, материал там не такой и плотность другая, рассуждал я, прихлёбывая чай и прикусывая бутерброд из хлеба с запечённым салом. А то, оказывается, уже время обеда, а я тут всё рисую. Над футболкой пришлось повозиться дольше. Пятна пытались расплываться при нанесении кисточкой, и приходилось снова подкрашивать. Просушил феном и срезал нитки с узла. Урааа! Вот оно! Ни у кого такого не видел. Прогладил майку от складок и снова в стиралку. Внутрь майки напихал старых наволочек, набив её, словно мячик, и завязал бечёвкой по краям. Дошло в самый последний момент, что передняя часть футболки и задняя при стирке могут соприкасаться, и может получиться облом. Стирал в самой горячей воде, так как по прошлому опыту знал, что такие футболки растягиваются. Прокрутил, с тревогой смотря на сливающуюся пенную воду. Ничего цветного не льётся. Достал и как есть вытащил на улицу на солнце. Рисунок не поблёк, но очень прикольно отразил фактуру материала. Сушить долго только из-за того, что наволочками и рубахами старыми набил. Вон, повесил на верёвки, а вода до сих пор стекает. Надо что-то другое придумать. Точно, если просто шарик надуть и на него сверху футболку одеть! Хорошая мысля, как говорится, приходит опосля. И всё-таки вода стекла и я, вытащив внутренности, принялся сушить футболку феном. Краски в порядке, футболка чуть подсела, но растянется. Ещё бы надпись какую иностранную забацать. Только вот не знаю как. Хотя можно придумать, вон про печатника Фёдорова книжку читал, там ясно сказано, что нужно зеркальное отображение. Чего-нибудь вырезать на иностранном в зеркальном отражении в рамку, буквы намазать краской и валиком прокатать. Меня эта идея даже задела, и я принялся ломать голову, как можно вырезать и что? Вот я дебил, у меня же техник-моторист из гаража Руслан есть! Этот мужик — мастер на все руки.

У него и станки в гараже есть, и токарный, и фрезерный. Да я и сам на токарном могу что-нибудь сообразить, мне бы только чертежи! Но тут, скорее всего, нужен фрезерный и какой-то шаблон. За этими мыслями меня, сидевшего на лавочке в обновке, и застали молдаванки, прибывшие для обеденного полива.

— Анжайчик, чего такой смурной сидишь? — подколола меня Анька и, махнув сиськами, чуть не снесла с лавочки.

— Да это, задумался чот, — махнул я рукой.

Подошла Златка и уставилась на мои брови.

— Анжей, — я чот раньше и не замечала, какие у тебя бровки аккуратные, — возвестила она, закинув тяпку на плечо. Потом перевела взгляд на футболку и замерла. Потом чуть махнула головой и прищурилась:

— Бля, ты меня загипнотизировал этой майкой, — пожаловалась она, — вроде красиво и ничего такого, а взгляд оторвать не могла. Уфф, — и она передёрнула плечами.

— А я и так могу загипнотизировать, — заржала Анька, — мне рисунки не нужны.

Какая-то интересная мысль стукнула мне в голову, но не зашла. Наверное увидела, что я на сиськи Аньки пялюсь. Девчата ещё чуть посудачили и пошли в огород. Я же пошел в самогонную, ставить брагу. Падалок я насобирал ещё раньше, старого варенья натаскал из подпола в лестнице. Работал я часа полтора. Кипятил, заливал пустые десятилитровки. Мерительным черпаком кидал сахар.

Вышел на улицу, девчата уже закончили и плескались в душе, зазывая меня потереть спинку.

— Я вам потру, а потом ваши мужья припрутся за очередной порцией пиздюлей, — хохотал я, — вы мне лучше пирожков на смену испеките!

— Давай завтра вечером, ты ж сказал, что дома будешь!

— Отлично! — обрадовался я, — девчат, а фильмы смотреть будем ?

— Давай завтра, мы вечером с мужиками в город едем, хозяин везёт, — отбрили меня молдаванки.

Да и ладно. А я вечерком, наверное, тоже в город сгоняю, заодно и заправлюсь. Главное — по дороге на «рокеров» Джейсона Спары не нарваться!