Поляна чистых душ
Шрифт:
– Ну, помним, само собой. – Миша сочувственно похлопал Колю по плечу. – Такое разве забудешь?
– И кто все это вытворял?! – с мрачным торжеством вопросил Коля, но ответа не дождался, все прятали глаза. – Леший, больше некому. А раз так…
– Что – «раз так»? – жадно спросила Снежана, непроизвольно прижимаясь к Коле плечом и заглядывая ему в лицо.
– Выходит, старик не обманул, – мгновенно погрустнел Коля. – Растут здесь где-то «цветы счастья», и недалеко. Вот только не для меня, получается, раз я так и не отыскал поляну. –
Тамара снова отметила, как многозначительно переглянулись Лелька с Лешкой. Будто уловили в словах Коли…
Что?!
Тамара нахмурилась, восстанавливая в памяти его недавний монолог, и раздраженно фыркнула: ничего особенного.
Она не выдержала. Подошла к сестре и оскорбленно – ну, почему не Лелька к ней с вопросами пристает?! – прошипела:
– Что-то не так?
– Ты заметила: о событиях ЗДЕСЬ – ни слова, – еле слышно отозвалась Лелька.
Тамара озадаченно почесала затылок, но уловить Лелькину мысль не смогла. И разозлилась на сестру. Заодно и на Лешку: почему-то с ней Сазонов не переглядывается!
Еще и Снежана с мысли сбивала. Вот уж кто никак не мог успокоиться! Колина горькая речь неожиданно ее обнадежила. Снежана вскочила с бревна и предложила рискнуть еще раз.
И чтоб с ними обязательно шла Катька!
Катька одна не была в болотах. Вдруг – именно она достойна? Саша, конечно, тоже в лагере оставался, но…
Катьке только двадцать! Какие в эти годы грехи?! Катька наверняка еще невинность не потеряла, вы на нее посмотрите, вон как покраснела, точно – девственница!
Не давая никому вставить слова, Снежана заламывала руки и несвязно лепетала:
– Что мы теряем? Мы ничего не теряем. Время у нас есть, мы по плану лишь завтра утром назад поворачиваем. А Катька, она нас на цветы выведет, я кожей чую, такие тихони, они всегда… И парней уводят! А посмотреть, нет – и смотреть не на что, однако ж замуж выходят… А тут какая-то маленькая поляна, да Катьке раз плюнуть, вот замуж – это да, а цветы для Катьки – тьфу!
На этом Снежана выдохлась. Подбежала к Лельке и умоляюще уставилась на нее. Тамара с досадой отвернулась: да кто, собственно, Лелька такая?!
Красная как пион Катя прятала глаза. Казалось, она уже не осмелится поднять их: бессовестная Снежана опозорила ее навеки!
Саша… Он теперь знает, что Катя НИКОГДА НИКОГО не интересовала. Зачем она ему?!
Тамара вздрогнула, услышав Лелькин спокойный голос:
– Почему бы и нет?
– Последняя попытка, – хмыкнул Миша.
– Я не пойду, – наотрез отказалась Тамара. – Хватит с меня вчерашнего!
– А я рискну, – вздохнул Коля. – Вдруг…
– Мне тоже, что ли, с вами сбегать, – с сомнением пробормотал Саша. – Если Тамара не одна в лагере останется…
Тамара в
– Я в цветы не верю. Но если Лелька идет в болота… – Он пожал плечами. – Я Сереге слово дал.
– Здесь безопасно. – Снежанины черные глаза возбужденно блестели. – Не успеешь толком отдохнуть, как мы вернемся.
– Ужин какой-никакой сварганишь! – весело заявил Миша.
Тамара сунула ему под нос фигу и возмущенно засопела: нашел кухарку!
– Может, мне лучше остаться? – неуверенно предложил Саша. – Одной тут страшновато, пожалуй…
Тамара бросила быстрый взгляд на грустное Катино лицо и раздраженно крикнула:
– Вот еще! Я не боюсь, не Катька!
– Это уж точно, – насмешливо буркнул Лешка. – Не Катенька.
И еле успел увернуться от кружки. Тамара метнула с такой силой, что она улетела далеко в кусты.
Опустевший лагерь действовал на Тамару странно. Она растерянно бродила между палатками, зачем-то заглядывала в них, дотрагивалась до чужих вещей, рюкзаков и тяжело вздыхала: жалела, что не пошла со всеми. И сердилась, что опустила Крыса.
Тамаре было не по себе.
И без того сумрачное небо совсем исчезло. Низкие тучи, неподвижная гладь реки чуть ниже лагеря, плотная стена тумана вокруг – все смотрелось в одной цветовой гамме – серой и безликой. Реальной оставалась лишь вытоптанная трава под ногами.
Пустые палатки выглядели жалкими декорациями. Потухший костер бросал в дрожь. Серебристая взвесь словно наступала на Тамару. Окутывала со всех сторон в вязкий кокон, приглушая звуки и сводя с ума.
Тамара ущипнула себя за руку и поморщилась от боли: она не спала. Если, конечно, ей не снится, что она ущипнула себя за руку. Интересно, боль может сниться?
Тамара пыталась отвлечься, но Катин справочник по лечебным травам показался ужасно скучным, а Лелькин сборник стихов она просто не смогла читать: легкие волшебные строки Цветаевой скользили мимо сознания.
Тишина неприятно давила на барабанные перепонки. Тамара, казалось, слышала гул собственной крови и со страхом всматривалась в туман: вдруг вспомнились страшные чудища в кустах.
Она спустилась к реке, но застывшее зеркало воды не успокаивало. Тамара оглянулась на лагерь, палатки в сумерках едва угадывались, все расплывчато, смутно, неверно…
Ощущение, что она одна в целом мире, нарастало, захватывало, лишало сил, путало мысли – Тамара почти бегом бросилась наверх. Отыскала Лешкин рюкзак и припала к нему, будто он мог заменить живого Сазонова.
Как ни странно, ей стало легче. Тамара словно увидела Лешкины насмешливые глаза, его ехидную ухмылку и сама виновато улыбнулась: ну и дурочка! Хорошо, Лешка ее сейчас не видит.
Тамара сунула руку в рюкзак и погладила Лешкин свитер. Нащупала пластиковую бутылку с водой и только сейчас почувствовала, насколько пересохло во рту.