Полынные сказки
Шрифт:
И тут снова послышался этот странный звук, вроде как плач, да только нерусский.
— Посмотри, Лелесь, кого я привезла, — сказала мама.
Лёля оглянулась и охнула.
Небольшой серый чёртик стоял на полу и блистал золотыми глазами. Над горящими глазами острые и кривые торчали рога, кривились длинные губы, и бородка жёлтая тряслась под губами.
— Нечистый?
— Да что ты, — засмеялась мама. — Это — Катька.
Тут Катька дёрнулась, натянула верёвку и нацелила рога прямо на Лёлю.
«Мнэ-э-э!» —
— Это коза, — объясняла мама. — Катька. Понимаешь — коза! Ну вроде как маленькая коровка.
Лёля не знала, что такое коза. В Полыновке не держали коз, а только коров и овец. Полыновцы думали, что коза уж больно на чёрта похожа.
— Козье молоко очень полезно, — рассказывала мама. — Умные врачи велели мне его пить. И тебе, Лелесь, надо будет пить Катькино молоко. Согласна?
Лёля кивнула. Она была рада, что мама вернулась. Тут уж что угодно выпьешь, лишь бы мама дома была.
Лёлю снова уложили в постель. Но она всё ворочалась, всё думала о том, что наконец-то мама вернулась, и ещё она думала о чёртовой козе Катьке. Вот ведь рогатое чудовище! Наверно, все смеяться будут. Что там ни говори, а уж больно на чёрта похожа.
Лёля всё ворочалась, а мама с Дуней шептались, и странные слова доносились до Лели:
— Перемены… перемены… ожидаются перемены… это всё «волчки»…
— Ну что там за перемены? — спросила наконец Лёля, — где «волчки»?
— Спи, — подошла к ней мама. — Спи.
Но Лёле никак не спалось.
Мама вернулась в сторожку и снова потихоньку рассказывала Дуне новости из далёкого города Пензы, и опять доносилось:
— Перемены… во всей стране… перемены.
А издалека, из чулана, слышался странный плачущий голос козы Катьки.
Лёля ворочалась и вздыхала, ей тоже хотелось узнать новости из далёкого города Пензы, и наконец пришёл к ней дед Игнат.
Покашливая, присел он рядом с Лёлей.
— С козой приехали, — ворчал он, — на кой нам пёс коза? Сена теперь надо… отрубей…
Так ворчал дед Игнат, и понемногу, слово за слово, из ворчанья появилась сказка. Сказка про козла, про Катькиного брата.
Сказка деда Игната про козла Козьму Микитича
В одной деревне жил ленивый мужичок.
Не было у него никакой скотины, а только козёл да баран.
Поленился мужичок накосить летом сена, а тут и зима пришла — нечего есть и козлу и барану.
Стали козёл да баран на весь двор реветь:
— Покорми нас, хозяин!
Рассердился ленивый мужичок, схватил кнут и давай стегать козла да барана:
— Вот вам сено! Вот вам отруби!
— Делать
— Давай убегать, брат Козьма Микитич, — баран говорит. — Хуже нам не будет.
Вот сговорились они. Козёл пошёл в дом и стащил у хозяина ружьё, заряженное пулями, а баран пустой мешок из сеней уволок.
И вот идут путём-дорогою. Козёл ружьё несёт, баран пустой мешок за собою тащит.
Вдруг видят — лежит на дороге волчья голова.
— Брат баран, — указал Козьма Микитич, — возьми эту голову да и сунь в мешок.
— А на кой нам пёс волчья голова, Козьма Микитич? — баран говорит. — И так идти тяжело.
— Возьми голову, брат баран. Придём на место — студень сварим.
— На кой нам пёс студень? — баран ворчит. — Нам бы сенца клок.
Но всё-таки послушался козла, взял волчью голову и в мешок положил. Шли они, шли путём-дорогою, и дорога-путь нырнула вдруг в лес.
— Холодает, Козьма Микитич, — баран говорит. — Хвост у меня иззяб.
— А вон, смотри-ка, огонёк в стороне. Пойдём к огню, согреемся.
И пошли прямо на огонь.
Глядь — волки! Сидят у костра, греются!
Семь волков-бездельников — семеро брательников.
— Ну, брат Козьма Микитич, — шепчет баран, — нам теперя крышка!
— Не робей, брат Баран Борисыч, а делай, как я велю.
Тут козёл подошёл к волкам:
— Здорово, ребята!
— Здравствуйте, Козьма Микитич, — скромно ответили волки.
— Ну вы чего тут расселись-то? — козёл говорит. — Замёрзли, что ли?
— Греемся…
— Ну-ну, — сказал козёл, — конечно… холодает… Это, Баран Борисыч, чего у тебя там в мешке-то? Давай-ка сюда! Надо нам студень сварить. Главная забота против холоду — это чтоб не замёрзнуть с голоду. Тащи, короче.
Смотрят волки на козла да на барана и думают: «Вот он, ужин-то!»
— Подвинься-ка! — сказал козёл старшему брательнику. — Расселся тут. Дай-ка и мне к огню пригреться, копыта свои старые потомить… Ну, ты чего там, Баран Борисыч, доставай-ка из мешка волчью голову. Да только смотри, выбирай, чтоб старый волк был, чтоб студень вышел понаваристей.
Баран вынул из мешка волчью голову и подал козлу.
— Вот тут есть какая-то, — сказал он и закашлялся. — Не знаю, сгодится ли, Козьма Микитич?
— Не та, — сказал козёл. — Там, в мешке, есть другая голова, позубастее! Тащи её!
Баран стал копаться в мешке. Копался, копался и снова тащит ту самую голову.
— Эх, Баран Борисыч! — вздохнул козёл. — Ты и вправду баран. Опять не та. Посмотри на самом низу которая лежит. Ту мне надобно.
— Да пёс его знает, — сказал баран. — Настригли тут разных голов, а мне разбирайся!