Полынные сказки
Шрифт:
— Бодай её, Ефимка! — кричал Мишка.
Глупый Ефимка подполз поближе, и тут Катька подняла голову и увидела его. Она глядела на него задумчиво и жевала траву. А потом наклонила голову и прямо с места ударила Ефимку рогами в лоб.
Бедного Ефимку оттащили к колодцу и долго поливали ему голову весеннею ледяной водой. Но, конечно,
А вот Ваня Антошкин Катьку очень стеснялся. Он даже старался ей угодить. Сорвёт лопушок и несёт Катьке:
— Кать, Кать, на лопушка сладенького.
— Мнэ-э-э-э, — говорила Катька и глядела на Ванечку золотым своим глазом. Ей Ванечка почему-то очень нравился.
Сжуёт лопушок, начнёт Ванечке ладонь лизать шершавым языком и снова говорит:
— Мнэ-э-э.
И Ванечка несёт ей новый лопушок, нежёваный. И Лёля и Ванечка иногда отвязывали Катьку и шли с нею по деревне гулять. Катька на верёвке, а за нею Лёля и Ванечка. Встречные ребятишки и даже взрослые издали кланялись:
— Здравствуй, Лёля, — говорили они, — мир козе твоей, Катьке.
— Мир вам! — отвечала Лёля. — И скоту вашему, и коровам, и овцам.
И Катька ходила по деревне спокойно, иногда только останавливалась там, где была особо сладкая травка.
А однажды вот что случилось. Лёля и Ванечка зазевались, заговорились. Катька дёрнула верёвку, вырвалась у них из рук и вдруг прыгнула через забор да пошла топтать чужой огород. Пока Лёля с Ванечкою перелезали через забор, Катькин и след простыл.
Долго бегали они по деревне и вдруг услышали знакомый голос:
— Мнэ-э-э… Мнэ-э-э…
Голос слышался откуда-то сверху, с неба.
А Катька стояла на крыше сарая! Да ещё какого сарая! Того самого, где лавочник Чернов бакалею держал.
Кое-как сманили Катьку вниз, приманили её лопушком да хлебным мякишем.
И тут наконец зацвела сирень.
Сказка
Свет, свежий сиреневый свет, холодный и радостный, осветил Лёлину комнату.
Кисти сирени светились за окном, а всё равно комната теперь преобразилась, она была полна цветущей сирени! Ведь стекло, ведь окно — это не преграда для души, которой хочется смотреть на сирень.
— Там есть счастливый цветок, — сказала Марфуша. — У всех четыре лепестка, а у него — пять. Кто найдёт его — будет счастливым.
— Я и так счастливый, — сказал Мишка-солдатик. — На кой мне цветок?
— Где ж твоё счастье? Ни отца, ни матери.
Мишка задумался. А ведь и правда, счастье-то его было невелико.
— Зато у меня вон чего есть, — сказал он и достал из-за пазухи живого галчонка. Галчонок хлопал крыльями, таращил глаза, в которых тоже не было особенного счастья.
— Отпусти его, — сказала Лёля, и Мишка почему-то сразу послушался, выпустил галчонка. Пролетев пять шагов, тот уселся на забор.
— Давайте искать, — сказал Максим. — Найдёт ли кто счастливый цветок?
— Я и найду, — сказал Мишка.
— А может, я?
— Я! Я найду!
Только Ваня Антошкин помалкивал. Он-то уж точно знал, что не найдёт.
Мишка забрался на забор, чтоб достать самую высокую, самую махровую кисть.
— Здесь оно, счастье, здесь, наверху! — кричал он.
Другие ребята рвали сирень с земли.
Лёля тоже подошла к кусту сирени. Она не смогла дотянуться до высоких кистей.
А совсем внизу, в тени, она увидела маленькую веточку. На ней, заслонённой от солнца, настоящая кисть не получилась, толком не расцвела. Но Лёля всё-таки сорвала цветок и сразу увидела пять лепестков.
На этом, на счастливой сирени, мне и хочется закончить книгу полынных сказок.