Полынов уходит из прошлого
Шрифт:
— Михаил, слишком длинная преамбула, — остановила Лена увлекшегося Щербакова.
— Да, но слушатели должны понять, почему вдруг альпинист, мастер высокогорного спорта заинтересовался лодочными моторами...
— Да, пожалуйста, рассказывайте, — поддержал молодого человека Александр Иванович.
— Понимаете, перед нашим цехом поставили такую задачу, помимо всего прочего, наладить их изготовление... И они должны существенно отличаться от тех, что уже имеются. Например, от подвесного «М-10». Это, пожалуй, один из лучших...
— Так разве это плохо? — спросил Александр Иванович, заинтересовавшийся рассказом.
— Нет, конечно... Беда другая... Во-первых, они тяжелые, а во-вторых, и это, пожалуй, главное, не развивают большие скорости... А в наш век, век скоростей, это — серьезный недостаток... Вот я и решил попробовать свои силы... Захотелось создать такой мотор, который будет весить не больше 20—25 килограммов, съедать в час 5—7 литров бензина, а развивать скорость до 40 километров, почти в два с половиной раза больше, чем дают скорость стационарные моторы... И, кажется, мне кое-что удалось... Во всяком случае, вчера комиссия утвердила мой проект... Так что теперь будем готовить опытный образец...
Полыновы искренне поздравили молодого изобретателя.
— Друзья, у меня есть предложение! — воскликнула Лена.
— Какое?
— Давайте этим летом отправимся не в горы, а на Волгу, — испытывать мотор Михаила Щербакова.
— Который я назову в честь Лены «Л-1».
— Благодарю, — церемонно поклонилась девушка, — сначала пусть он докажет, что действительно хороший, а уж тогда я дам согласие...
— На Волгу! — обрадовался Павел. — Ведь ты там родился, — повернулся он в сторону отца.
— Правильно, — подхватил Михаил. — Так, что имейте в виду, Александр Иванович, вы едете, вернее, поплывете с нами...
— Поживем — увидим, — уклончиво ответил старый Полынов. — До лета еще далеко...
А дня через два случилась странная и непонятная вещь.
Жизнь в доме Полыновых начиналась рано и по строго установившемуся порядку с утренней гимнастики. Несмотря на мороз, оба занимались во дворе в легких спортивных костюмах. Водные процедуры на протяжении многих лет отлично закалили организм. Правда, по выходе из ущелья, где никогда не было морозов, Александр Иванович опасался, что перемена климата может отразиться на здоровье Павла. Но пока этого не случилось. Молодой Полынов чувствовал себя хорошо.
После завтрака он стал собираться в школу. У Виктора Осиповича был как раз разрыв между уроками, или, как говорят учителя, «окно», и тот использовал свободное время для занятий с Павлом.
Александр Иванович решил проводить сына.
Утро только наступало. Белесые облака вразнобой проносились над головами, за околицей синел снег, и в
Оба шли ровно, спортивной походкой, вначале молча. Потом Александр Иванович озабоченно проговорил:
— Я сегодня съезжу в город... Не знаю только, что теперь дарят на свадьбах...
Павел оживился, спросил:
— А что там будет? Я ведь никогда еще не был на свадьбе.
— Соберутся близкие... Они поздравят молодоженов.
— А как там себя нужно вести?
Отец улыбнулся:
— Как обычно... Но мы с тобой на эту тему еще поговорим.
— Они очень любят друг друга... Михаил еще там, в ущелье, мне столько говорил о Лене... И она его ждала... Счастливые.
В голосе сына Александр Иванович почувствовал затаенную грусть. И сам он вздохнул. Невольно подумалось: как сложится судьба Павла?.. Встретит ли он такую девушку, как Лена?
— Она такая хорошая... Лена... Я с ней могу говорить обо всем и не смущаюсь.. А вот ее подруга, ты ее знаешь, Нина, не такая... При ней я молчу, она, наверное, считает меня глупым.
— Ничего, ты еще встретишь человека... По душе...
Павел неожиданно спросил:
— А тебе понравилась та, что в воскресенье приезжала к нам со стариком... Каролина?
Александр Иванович внимательно посмотрел на сына:
— Не знаю... Почему ты вдруг о ней вспомнил?
— Она красивая? Правда? И смотрела на меня как-то странно... Зачем она приезжала?
— Твой дед, он умер за границей, оставил какое-то наследство...
— Наследство! Какое?..
— Понятия не имею... Наверное, семейные реликвии..
— А ты мне рассказывал, что он был очень богатый... В Царицыне.
— Это было давно, до революции...
— А когда мы съездим туда, где ты родился?
— При первой возможности... Обязательно.
Александр Иванович был рад, что сын заговорил на другую тему.
— Я читал, что это удивительный город, с необыкновенной судьбой... Мне очень хочется его посмотреть.
— И мне... Вот летом, когда у тебя наступят каникулы, мы съездим.
Так, разговаривая, они дошли до перекрестка, откуда начиналась дорога в соседний поселок, где находилась школа. Здесь они простились.
— Я тебя буду встречать.
— Не нужно. Обратно я иду через лес... Так ближе.
Той же, ровной, но далеко не старческой походкой, Александр Иванович возвращался домой. Но теперь его мысли были заняты другим — научной работой о долголетии. Все, что он написал там, в ущелье, нужно было заново пересмотреть. Медицина шагнула далеко вперед, и, прежде чем возвратиться к своему труду, следовало познать то, что уже было сделано за годы его вынужденного пленения. Вот за этим Александр Иванович проводил целые дни, а довольно нередко и ночи.