Полюбить таким...

Надеждина Ирина Николаевна

– Откуда богатству взяться? – теперь пришла её очередь говорить с тоской.

– Ну, слышал я, что в таких местах бедновато, но, насколько, представить не мог, – Олег покачал головой. – Это же нищета.

– Это мягко сказано – нищета! Любой нищий по сравнению с нами – Рокфеллер…

Спонсор.

Может быть, и забыла бы вскоре Людмила Григорьевна за повседневными заботами об этом ночном разговоре и об Олеге, если бы через неделю в приют без всякого предупреждения, не приехал сам заведующий отделом образования, представитель

мэрии и с ними двое каких-то мужчин. Визит был неожиданным, как снег на голову. Мужчины остались на улице курить в компании представителя мэрии, а заведующий отделом образования зашел с Людмилой Григорьевной в её кабинет.

– Ну, Людмила Григорьевна! Ну, скромница! – садясь, сказал заведующий. – Вечно плакала на всех совещаниях о том, где денег достать, чтобы ремонт сделать! А спонсора нашла – так всех переплюнула!

– Какого спонсора? – оторопела Людмила Григорьевна. – Никого я не искала и никого не находила.

– Да ну! Будет вам скромничать! Самого Разданова, фирма «Новый день». Там такое целевое поступление денег на счет приюта!

– Какой день? Какой… как его, Раздванов? – Людмила Григорьевна подумала, что с ней что-то не в порядке.

– Да не Раздванов, а Разданов. Олег Леонидович. Хозяин фирмы «Новый день». Вы что, разве не слышали о такой фирме? Одна из самых богатых в городе. Вон его помощники стоят, его ждут. Он сейчас подъехать должен. Его что-то там задержало. Вот только одного не пойму, как вам удалось на него выйти? Он же вообще неуловимый и, как он говорит, «в благотворительность не играет». А здесь приехал к мэру и поинтересовался, почему такой бардак в приюте и какая сумма нужна, чтобы это всё в порядок привести.

– Да никуда я не выходила! – у Людмилы Григорьевны начало побаливать сердце.

– Чудес не бывает, дорогая Людмила Григорьевна! – ухмыльнулся заведующий. – Особенно с такими людьми, как Олег Разданов. Он про ваши, извините, развалины всё знает.

– А я вам говорю, что я никуда не ходила и ни о чем никого не просила! И не знаю я никакого Разданова!

– Тогда идемте знакомиться. Вон ваш неизвестный Разданов приехал, – с насмешкой произнес заведующий, кивнув в сторону окна. – Пророк-ясновидец с телохранителями!

Людмила Григорьевна смотрела в окно и чувствовала, как у неё становятся ватными ноги. У ворот приюта стоял шикарный «Мерседес». Из него вышли и шли в сторону стоящих у здания трое мужчин в официальных костюмах. Тот, что шел на полшага впереди был… Олег! Да, тот самый Олег, который подвозил её с Сашей неделю назад до больницы и который почти до полуночи пил у неё чай с вареньем из алычи и выслушивал её рассказы о приютских бедах.

– Ну, что, знаком он вам? – всё ещё с насмешкой спросил заведующий.

– Я понятия не имела, кто он такой, – пролепетала Людмила Григорьевна. – У меня ребенок руку повредил, а этот парень нас до больницы подвозил.

– Ой, Людмила Григорьевна! Что вы, как девочка, сказки мне здесь рассказываете?! То не знаете, то подвозил… Делать ему больше нечего, как кого-то куда-то подвозить! Таксиста нашли! – заведующий недовольно поморщился. – Ещё скажите, что живете рядом и чай по вечерам вместе попиваете!

– Один раз он у меня пил чай.

– Что ещё?! Хватит сказки придумывать!

Я не ваши детки! Идемте делами заниматься! – бросил сердито заведующий и поднялся.

Людмила Григорьевна вышла следом за ним навстречу своим неожиданно солидным гостям. Последовали общие приветствия. Увидев её, Олег почти радостно улыбнулся. Сейчас она имела возможность рассмотреть его при ярком солнечном свете. У него было очень спокойное лицо и холодные зеленые глаза.

– Не ждали меня, Людмила Григорьевна? – спросил он.

– Не ждала, – призналась Людмила Григорьевна.

– Вот, утверждает Людмила Григорьевна, что понятия не имеет, кто вы и чем занимаетесь, – с несколько льстивой улыбкой сказал заведующий.

– Сергей Иванович, вы же знаете, что я на всех углах не люблю кричать, кто я и откуда, – он совершенно безразлично посмотрел на заведующего.

– Чем я обязана вашему визиту? – слишком уж официальным тоном спросила Людмила Григорьевна.

– Наверное, мне стоило приехать сначала к вам, – Олег теперь улыбнулся, как нашаливший мальчишка, но улыбка была совершенно обезоруживающей. – Но, коль скоро, я сделал всё наоборот, то давайте посмотрим, с чего лучше начать. Думаю, что до конца лета ремонтик мы вам успеем сделать и стенки ваши в порядок привести. Так как я, в силу занятости, могу что-то не успеть сам, или меня может не быть на месте, все проблемы будет решать Назир. А это генеральный директор фирмы «Флора», которая будет делать у вас ремонт, Федор Ильич.

Людмила Григорьевна провела своих гостей по зданию. Назир и Федор Ильич перебрасывались какими-то репликами и на ходу записывали что-то в блокноты. Телохранители Олега остались на улице. Олег снова смотрел с тоской на облезлые стены.

По окончании «экскурсии» гости пообещали через два дня начать делать ремонт, попрощались и потянулись к выходу. Олег задержался.

– Ещё раз извините, что всё вышло так сумбурно, – он улыбнулся.

– Вы хотя бы могли сказать кто вы, – Людмила Григорьевна не знала, как теперь себя с ним вести и что говорить.

– А какая разница? Я действительно был слишком далек от всего этого. Видите ли, я родился и вырос в идеальной семье. Я не преувеличиваю. У меня была своя семья, тоже идеальная… Были жена и дочь. Мы ждали второго ребенка, – улыбка сошла с его лица, и он с тоской посмотрел в окно.

– Где они теперь? – спросила Людмила Григорьевна.

– Погибли несколько лет назад. Ещё раз жениться я так и не решился. Довольствуюсь тем, что у меня есть племянница. И самому тошно, и боюсь второго раза, – он тряхнул головой, будто отгоняя свои мысли. – А в субботу… Не знаю почему, но я посчитал вас и Сашу бабушкой и внуком. У вас был такой вид расстроенный. Такой бывает только у родных бабушек. Потом я увидел всё это. А потом вы столько рассказывали. В общем, впечатлений мне хватило, чтобы в воскресенье не думать больше ни о чем, а в понедельник поставить на ноги всех, кого только можно. Так что ещё раз извините за плохое поведение и внезапное вторжение. Впредь обязуюсь так не делать – буду звонить и предупреждать. Я ведь действительно никогда и нигде не появляюсь. Не люблю я этого. Разве что в крайнем случае. Я прощен? – он снова улыбнулся.