Полжизни для тебя
Шрифт:
Кира застегнула последнюю пуговицу и отточенным движением рук намотала красный шарф, что всего несколько минут назад был на лице Ари. Юноша повел носом по воздуху, все еще ощущая сладостный аромат ее духов. Кира поддела волосы у шеи. Темные волосы взметнулись и рассыпались по шарфу.
Она повернула голову. В последний момент Ари отвел глаза.
Девушка чувствовала его навязчивый как трель звонка взгляд, скользящий по ней. Ей это нравилось. Ей нравилось его внимание к собственной персоне.
Губы Киры растянулись
Ари махнул Лизе, которая вскинула бровь и помотала головой. Кира вышла вслед за Артуром.
Створки лифта открылись.
Блестящие туфли без каблуков наступили на пол лифта. Ари зашел следом и поравнялся с ней. Девушка скосила глаза и проследила, как он нажимает на кнопку. При свете кабины она отметила, насколько у Ари были большие ладони. Наверное, раза в два больше, чем у нее. Словно лапа медведя.
Лифт поехал и оглушительно заскрипел.
Свет моргнул. Кабинка дернулась. Кира не успела испугаться, как лифт резко остановился.
Лампа моргнула.
Ари поймал испуганный взгляд Киры и нажал на первый этаж. Но лифт не двинулся.
– Мы что застряли? – растеряно спросила Кира.
– Похоже не то, – вздохнул Ари и спохватился: – Только не говори мне, что у тебя клаустрофобия.
– Ни разу не застревала в лифте. Я не знаю, – испуганно она приобняла себя за плечи. Ари нажал на кнопку вызова диспетчера. Динамик моментально ожил.
– Мы застряли.
“Вызов принят. Лифтеры скоро приедут. Ждите”, – ответил скрипучий голос.
Ари облокотился на стенку лифта и тяжело вздохнул.
Затрезвонил телефон и Ари с трудом из-за плохой связи рассказал ребятам что произошло. В итоге решили, что они ждать нас не будут и пойдут дальше, а Ари с Кирой должны были догнать их. Или пойти домой, в зависимости от того сколько проторчат в лифте.
Ари включил на телефоне плейлист и из динамиков, отражаясь от стенок кабины лифта, заструилась “Justify” 2 .
2
Песня группы “The Rasmus”
И все сразу стало не так плохо.
Кира искоса проследила за Ари. Он стоял, оперся затылком о стенку старого, исписанного граффити, лифта. Глаза его были прикрыты.
Кира ощупывала взглядам каждую черточку, каждую родинку на его лице, погладила взглядом маленький шрам, что делил левую бровь пополам. Ей было интересно, о чем он думал. Думал он о их поцелуе? Взгляд остановился на губах. Кира сглотнула и отвернулась.
“Надо было зайти в туалет”, – тем временем думал Ари. Он перепил пива и сейчас почувствовал, что оно просилось наружу.
Ари вздохнул, понимая, что если спасатели не
– Болит татуировка? – нарушил тишину Ари, и это показалось таким противоестественным, что мигом разрушил всю красоту и таинственность момента.
Кира непроизвольно приложила руку к скрытой и залепленной татуировке.
– Немного саднит. Но это оказалось не так больно.
– Вот страшно представить, что ты себе набила, если мне… – он хмыкнул, – единорога.
Кира засмущалась и раскраснелась. В груди запершило. Кира закашлялась и отвернулась, прикрыв рот рукой.
Ари уже слышал, что Кира кашляла за вечер, но не придал этому никакое значение. Кто не болеет весной?
– Прости, – услышал он смущенный голос Киры. – Я недавно переболела.
Мочевой пузырь Ари растянулся. Артур недовольно скривился.
– Когда же нас вытащат отсюда.
– Думаю не скоро, – вздохнула Кира и присела.
Ари опустил глаза на Киру и, задержавшись на несколько секунд на ней, сел рядом с ней прямо на грязный пол. Кира брезгливо поморщилась.
– Оля сказала правду? Это был твой первый поцелуй?
Руки Киры дрогнули, и она сцепила их под коленями. Щеки покрыл румянец. И в этот момент для Ари открылась еще одна грань Киры – грань невинности.
– Так это правда… – тише произнес Ари.
– Давай не будем об этом, – заикаясь произнесла Кира и поймала заинтересованный взгляд Ари. – Зачем Оля вообще это тебе сказала?
Губы молодого человека искривились в полуулыбке. Он с трудом отвлекал себя от позывов мочевого пузыря.
– Ты ведь учишься вместе с Машей?
Кира кивнула.
– А куда собираешься поступать?
– На юриста в Москву, – еще тише произнесла она. – Такой был план…
– О.. Юрист это серьезно. Я тоже ехал в столицу на учебу, но жизнь внесла свои коррективы…
Кира заинтересованно повернула голову.
– А на кого учился?
– Я проучился первый курс в медицинском. Параллельно продолжал ходить в Боксерский клуб, как и в Севастополе. Победил в одном бою, во втором, бои в Европе… Появились деньги. Знаешь…, победа, деньги как наркотик. Меня заметили. И я стал профессиональным боксером. Попробовав все это, я не смог отказаться от того, что предоставила жизнь. Учеба отошла на второй план.
– Вот оно как… – присвистнула Кира. Она и не ожидала, что Ари так серьезно занимался боксом. – Тебе нравится?
Ари хмыкнул и провел рукой, взъерошив волосы.
– Когда я жил здесь, с родителями, я был зависим от их мнения. Но уехав из города, я, наконец, начал слышать, что хочу я сам. Наверное, это период взросления, когда становится все равно на мнение других людей, даже самых близких. Я всю жизнь жалел бы, если не попробовал. И все ведь получается.
– Это классно иметь смелость заниматься тем, что любишь.