Полжизни для тебя
Шрифт:
Кира словно смотрела неинтересный фильм со своим участием, но когда поворачивалась на лица родителей, дыхание перехватывало.
Девушка никогда не думала, что чужие ужас, боль могут принести столько страдания. Она словно понимала, что с ней происходит через призму восприятия родителей.
И их слезы, полные горя глаза были худшим, что когда-либо случалось с Кирой. Как бы Кира хотела, чтобы они не знали ни о чем.
Телефон навязчиво затрезвонил. Кира устало перевернула его, и все внутри нее упало в пятки. Звонил незнакомый номер.
Сердце
Шестым чувством она знала, что это звонит Ари.
Кира поспешила в свою комнату. Мама, что взяла выходные на работе, оторвалась от телефона и, подняв бровь, проследила за дочерью. Захлопнув дверь, Кира прильнула спиной к прохладному дереву.
– Ало, – хриплый голос выдал ее волнение.
– Привет. Ты узнала меня? – послышался такой долгожданный голос.
– Артур, – выдохнула она и невольно заулыбалась.
– Хочешь со мной сегодня сходить в кино?
– А на какой фильм? – на самом деле Кире было все равно. Она была счастлива тому, что Ари, наконец, позвонил. Он приглашал ее на свидание? В самом деле?
– Честно говоря, я даже не смотрел, что сейчас идет в кино. Можно просто погулять.
Кира закивала и, опомнившись, что Ари не видит ее, почти прокричала в трубку:
– Можно в кино и потом погулять… – Кира осеклась и посмотрела на открывшуюся дверь, в которой появилась мама. Она округлила глаза и указала на время. Кира нахмурилась. Вся радость слетела с нее, оставив голую и такую привычную грустную отрешенность. – Прости… Я совершенно забыла… Я сегодня не смогу. Может завтра?
По ту сторону послышалась некая заминка. Кира занервничала и, подойдя к окну, нервно потеребила край тюли.
– Хорошо. Тогда до завтра, – Кира даже услышала, как он улыбнулся, и улыбнулась в ответ.
– До завтра.
Ари отключился, а Кира еще долго смотрела на полоску моря в окне. Солнце медленно склонялось на небосводе, окрашивая все золотым светом. Кира повернулась и посмотрела на мольберт, что начала еще прошлым летом. Картина ,что была живым памятником ее мечте посвятить жизнь рисованию.
Взгляд переместился на учебники и тесты подготовки к ЕГЭ на столе. Когда-то экзамены были для нее главной проблемой.
Кире так хотелось сбежать и пойти с Ари куда угодно, но она не могла. Она обещала маме, что встретит родственников.
Кира услышала звонок в дверь и выглянула в коридор.
В квартиру ввалились родственники: сестра мамы – тетя Ира, ее сын – Леня и бабушка Киры.
Расцеловав маму в обе щеки, они встретились с хмурым взглядом Киры и сразу как-то поникли, замялись, замолчали и опустили глаза в пол. Они избегали смотреть на нее.
Внутри Киры недовольно заворочался гнев. Этот взгляд…, словно она уже лежала в гробу, начинал раздражать.
Мама проводила всех в гостиную и поспешила на кухню заваривать чай. Кира проследовала за ней.
– Долго мне здесь сидеть? Да и вообще, зачем они здесь? – тихо спросила она, косясь на заварку,
– Они пришли поддержать нас.
– Поддержать… – повторила Кира. Тонкая полоса морщины проявилась меж бровей.
Она прошла в гостиную. Тихие перешептывания разом смолкли. Следом за Кирой вошла мама с пирогами на подносе.
Леня сразу подхватил один из еще теплых кусков и сдул пар с горячей середины. Обжигая язык и десны, он откусил большой кусок и задышал как собачка, пытаясь остудить его. Кира невольно улыбнулась, смотря за пятилетним Леней.
Горячий чай и пироги разрядили обстановку.
– Слушайте, может и в этот раз все обойдется? Помнишь, – повернулась тетя к маме, – когда ей было четыре, ведь тоже говорили, что она долго не проживет, но все ведь обошлось?
Рука мамы дернулась. Чашка звонко стукнулась о блюдце. Она бросила взгляд на Киру.
Кира вздохнула и потянулась за вторым куском пирога. Она обожала мамин пирог с капустой и яйцом.
– Тогда она была маленькой. И это оказалось ошибкой. Теперь же все иначе…
– Вот ведь странно, ведь тогда тоже говорили, что что-то не так с легкими… Надо ехать в Москву!
Мама сидела с неестественно прямой спиной.
Кира встала из-за стола, боясь взорваться, и, взяв тарелку с недоеденным куском пирога, она ушла в свою комнату.
Ей не хотелось слушать рассуждения, что надо сделать от людей, которые не понимали о чем говорят. Как мама выдерживала это и продолжала вежливо выслушивать предложения тети, Кира не понимала.
Закрыв дверь и повернув щеколду, она прыгнула на кровать, что недовольно скрипнула, и уже без аппетита стала есть пирог, не чувствуя его вкуса. Она ела его только потому, что не хотела признавать, что похудение связано с ее болезнью.
Она хотела позвонить подругам. Хотела рассказать все, что происходило с ней, но не могла решиться. Ей казалось, что как только она расскажет о том, что с ней происходит, так все сразу станет реальностью.
Хотя куда реалистичней, чем сейчас?
Тихий стук в дверь отвлек её и, спустив ноги на ковер, Кира открыла. Бабушка мягко улыбнулась своими добрыми глазами. В комнату проник аромат старых книг: немного затхлый, немного сладкий с нотками любви и опыта.
– Можно мне войти?
Кира не смогла отказать и сделала шаг в сторону. Бабушка кинула на пол огромную сумку.
– Дай я тебя обниму, – произнесла бабушка и раскинула объятия. Кира была выше бабушки на пол головы и нагнулась, чтобы обнять её.
Руки мягко погладили спину.
– Мне так жаль, моя дорогая, – Кира замерла и шумно втянула через нос воздух. – Это так несправедливо… – голос бабушки сорвался. Кира хотела отодвинуться, но бабушка не расцепила рук. Слезы наполнили глаза. – Я буду молиться за тебя. Сильно… Возможно, тебя опять спасут. – Лучше бы меня позвали на небо к твоему деду. Ох, прости меня. Ты сейчас меньше всего хочешь видеть чужие слезы.