Помело для лысой красавицы
Шрифт:
Как я и думала, с открытыми ногами на лицо даже Вишневский не посмотрел.
Я сходила в спальню, достала из гардероба белую норку, капнула на запястья «Дольче виту», одела браслет с изумрудами и на этом мои приготовления оказались законченными.
— Я готова, — коротко объявила я, появляясь перед Саней. Он ни слова не сказал по поводу моих удивительно быстрых сборов для любой девчонки, ничего не сказал по поводу моих духов. Странный тип, что ни говори…
Уже перед лифтом меня скрутило. Словно железные раскаленные штыри коротко пронзили мое
— Что случилось? — спокойно осведомился Саша.
— Ты иди, — с трудом вздохнув сказала я. — Я тебя догоню, забыла дома кое-что.
Добравшись до кухни, я трясущимися руками схватила банку с отваром. Буквально через пару секунд меня отпустило, знакомое тепло разлилось по моему телу.
«Оксана — волшебница», — с благодарностью подумала я. Энглман меня предупреждал, что боли будут жуткие, и полностью их снять не удастся. Однако же Оксана блестяще с этим справилась.
Черт! Я буду не я, но достану ей тот перстень. Даже если мне его придется украсть. А ничего другого и не остается, по-видимому.
Вечеринка проходила в небольшом коттеджике из белого кирпича. Я осмотрела кучу машин около ограды — шестерки, девятки, все очень демократично, похоже, и это мне уже понравилось. Богатство ко мне пришло совсем недавно, свысока смотреть на людей я еще не научилась по молодости лет, поэтому в обществе спесивых отроков новых русских начинаю нервничать. А это чревато асоциальными поступками, мне же Вишневского подводить не хотелось, он и так на голову ушибленный.
В дверях нас никто не встретил, мы просто разделись, бросили верхнюю одежду на кучу курток и шуб и пошли на взрывы смеха.
В большой комнате народ сидел где попало — кто на стульях, кто на диванах, кое — кто устроился с бокалом прямо на полу. И все смотрели на высокого парня в центре. Жаль, что я не видела его лица — со спины он был очень ничего.
— И вот идет она, значится, по кладбищу, вся такая маленькая и несчастная, — продолжал парень, художественно нагнетая обстановку. — Дождь, слякоть, ночь! Ветер с деревьев рвет осеннюю листву, и тут прямо перед ней разверзается могила! Ну и оттуда, понятно, покойничек лезет! Страшный, полуразложившийся!
Парень художественно брякнулся и изобразил того самого покойничка.
— Девочка, девочка! — завыл он басом, — а ведь я тебя сейчас съем!!!
Тут же парень мгновенно присел, махом повязал на голову чью-то розовенькую кофточку на манер платка и тоненьким невинным голосом ответил за девочку:
— «Нет, страшный покойничек, ты меня не съешь!!! Это Я! Тебя! Съем!!!» И маленькая сиротка съела страшного покойничка…
Тут парень остановился, оглядел примолкшую аудиторию и закончил поучительным тоном:
— Вот так всегда в жизни, дети мои — добро побеждает зло!!!!
Не сдержавшись, я заржала вместе со всеми. Вечер обещал быть веселым.
— Я пойду, поздравлю Дэна, хорошо? — тронул меня за плечо Сашка.
— Что значит — я пойду? —
И я решительно схватила его за руку.
— А что я скажу ему, если он меня спросит, кто ты мне?
— Скажешь что я твоя девушка, — отмахнулась я.
— Оки, — кивнул он.
Довольно ловко мы протиснулись сквозь толпу, и наконец остановились около того самого парня — и опять он стоял ко мне спиной.
— Дэн, — дернул его Саня.
Он обернулся:
— О! Вишневский!!! — парень похоже искренне обрадовался моему недотепе. — А я думал ты уж не придешь! Где задержался-то?
— Да дела были, держи свой подарок, кстати, — кратко ответил Саня, вручая ему коробку.
А я стояла и тихо офигевала. Этот Дэн был уж очень похож на моего Димку. Тоже двухметровый брюнет, и харизма — этот сильнейший афродизиак — из него так и прет.
«Посмотри на меня», — молча велела я ему.
А он все болтал и болтал с Вишневским. Я не вслушивалась, о чем речь — я его просто рассматривала. Четкий, медальный профиль — как у Димки. Темные реснички такой длины, что я невольно позавидовала. У Димки такие же были. Мой взгляд с лица скользнул ниже.
Джинсы и джемпер особо не скрывали его фигуру.
Такая же как у Димки — красиво вылепленная, без перекачанных мышц и лишнего жира. Под одеждой наверняка теплое и упругое тело.
«Боже, надеюсь у него на груди нет волос», — думала я и тут наши глаза встретились.
У меня не было ни малейшего шанса. Он был выше меня, и потому осмотр должен был начинать сверху. До моего единственного достоинства — супердлинных ног он бы никогда не дошел.
Поэтому я протянула ему руку, вздохнула и сказала:
— Считай, что сейчас белый танец. Приглашаю.
Он в ответ протянул свою и сказал:
— Сейчас не белый. Поэтому приглашаю я.
И я радостно уткнулась ему в плечо, закрыла глаза и глупо улыбнулась. От него пахло не так как от Димки. Тот пах табаком, кофе и какой — то свежестью. От этого же разило обыкновенным Фаренгейтом и алкоголем. Однако мне не пришлось долго убеждать себя не обращать на это внимание. Я танцевала не с ним — с Димкой. Остро чувствовала его руки у себя на теле — честное слово, они прожигали меня сквозь ткань. Он обнимал меня ими, неприлично плотно прижимая к себе, а я таяла от этого, словно воск под пламенем.
— Тебя как зовут? — шепнул он мне, и его дыхание обожгло мою кожу.
— Магдалина, — из-за музыки мне пришлось подтянуться к нему поближе, он в этот момент неловко дернулся и мои губы скользнули по его шее.
И я окончательно пропала. Мне хотелось только одного — содрать с него одежду и иметь возможность скользить по его коже губами.
Мне хотелось чтобы он меня поцеловал.
Мне хотелось почувствовать тяжесть его тела на себе.
Медленная музыка закончилась.
— Спасибо за танец, — непослушными губами прошептала я, повернулась и пошла к столу. Если повезет — найду мартини.