Помело для лысой красавицы
Шрифт:
Заведение сие располагалось в центре города и занимало белый павильончик в углу площади перед помпезным сооружением с надписью «Арт — палас». Прошла по безукоризненно чистым серым плиткам к «Таракану» и посмотрела на дверь. На ней черным маркером было небрежно написано : с 8 до 5, без выходных.
«Странный у них режим», — пожала я плечами. Что это за хулиганистое заведение, которое открыто только днем? И дернула ручку двери. Потом еще, посильнее. Дверь стояла намертво.
Я интеллигентненько постучала
Что за фигня? Мне никто не собирался открывать!
Внезапно я почувствовала, как к горлу подступают слезы. Черт возьми! У меня времени — раз — два и обчелся! Я не смогу ездить сюда как на работу! Я встала спиной к двери и изо всех сил заколотила каблуком в дверь, сосредоточившись на том, чтобы не зареветь.
«Это последняя ниточка, — твердила я себе, — последняя! Соберись, Магдалина. Ну же!»
— Кого черти принесли? — зло спросил мужской голос из-за двери, чем-то брякнув при этом.
— Свои, — так же зло ответила я.
— Свои дома сидят!
— Открывай, — истерично взвизгнула я.
— Тебе чё, срочно приперло?
— Срочнее некуда, — слегка всхлипывая, буркнула я.
— Ну так иди к задней двери, какого хрена сюда долбишься?
«Какие милые тут люди», — думала я, обходя павильончик.
Около задней двери меня ждал сюрприз в виде двойных дверей. Первая с внутренней стороны была отворена, а вторая представляла из себя сваренную из толстых прутьев решетку и мрачный мужик, стоящий за ней, отнюдь не собирался ее открывать.
— Че-то я тебя не помню, — подозрительно протянул он, смерив меня взглядом.
— Вспомнишь, — пообещала я.
— Ну, давай, — протянул он через решетку немытую лапу.
— Чего? — воззрилась я на него.
— Ты чё, дура? Деньги давай, — объяснил он мне.
— Чего? — протянула я, уставившись на него нехорошим взглядом.
— Слушай, в долг не дам. Или капусту гони, или вали на хрен.
Я осмотрела решетку, мужика и чуть не заржала. Наркомафия, блин! Однако если я не попаду внутрь, то мужик со мной разговаривать о деле не будет. Захлопнет дверь и все дела.
— А натурой если? — поинтересовалась я.
Мужик задумался, оглядел меня и велел :
— Куртку распахни-ка.
Я распахнула, мужик посмотрел и спросил:
— Че хочешь?
— Да герыча, как обычно, — пожала я плечами.
— За твою натуру — только одна дорожка, — ухмыльнулся он.
— А чем тебе натура моя не нравится? — возмутилась я, пристально следя, как мужик достает из спортивных штанов ключ и отворяет дверь.
— Да какая с вас, наркош, натура? — сплюнул он. — Одни кости торчат, я на мазь от синяков после тебя потрачу больше. Давай заходи.
Он провел меня по коридору, уставленному коробками в маленькую полутемную каморку.
— Раздевайся, и ложись, — кивнул он мне на
— Да ничего, я постою, — жестко ответила я.
Мужик подобрался, сощурил глаза и спросил:
— Ты че, наркоша, охренела таким тоном разговаривать?
— Базар фильтруй, — в тон ему ответила я. — Я те не наркоша, так со мной разговаривать. Мне от тебя информация нужна, и расходимся по-хорошему.
— Да ты что? — захохотал он. — А по-плохому ты меня, значит, замочишь?
— Ржать перестань, сядь и поговорим, — велела я. — Не бойся, я не из ментовки.
Мужику стало от моих слов совсем весело.
— Дура ты набитая, — сказал он, отсмеявшись. — Ментовка тут вся куплена, куда ж ты, цыпочка, залезла — то на свою голову? Сейчас я для начала тебя трахну, а там подумаем с ребятишками что с тобой делать.
И я с тоской поняла, какая я и в самом деле дура. Что я против этого мужика? Да он меня в два счета заломает. И никто не узнает, где могилка моя, я даже никому не сказала что в Екатеринград еду. Даже Сане.
— В окошко выгляни, — посоветовала я ему, храбрясь.
— И что я там увижу? Наряд ОМОНа? — мужик смотрел на меня с наглой уверенностью.
— БМВ ты там увидишь, и трех парней в ней, — спокойно ответила я. Стекла у меня наглухо затонированы, не побежит ведь он проверять. — Неужто ты решил, что я одна к вам в логово пойду?
— Те чё ваще надо? — снова завелся он, глазки его при этом беспокойно забегали.
— Мне надо всего лишь информацию. Совсем не по вашему бизнесу. Так что смысла твоих угроз я вообще не понимаю.
— И с какой стати я тебе чего-то должен говорить?
— Ты мне скажи лучше — десять лет назад ты тут работал?
— Хе! Да десять лет назад наша лавочка на Багулевского стояла, мы сюда пару лет всего как переехали, вспомнила бабка когда молодой была!
— Отлично, — спокойно ответила. — Я тебе показываю фотографию девушки, десять лет назад она тут тусовалась, а ты мне про нее рассказываешь. Я тебе за это сто баксов даю — и мы мирно разбегаемся.
Я выложила перед ним распечатанный лист с фотографиями Ларисы и рядом — сто долларов. Зеленая бумажка исчезла вмиг, а на фото он взглянул мельком и тут же сказал:
— Девку вроде припоминаю, но вот как зовут — хоть убей, не помню. Много их тогда, мокрощелок, тут бегало.
— Имя мне без надобности, — обрадовалась я. — Ты мне скажи, чего она тут делала.
— Эта сюда за звездой нашей, Олежкой, бегала. Ну покалывалась конечно, как без этого. Предки у нее вроде упакованные были, всегда при бабках девка была.
— Что за звезда Олежка? — немедленно уцепилась я.
— Да группа у них образовалась, «Бродячий пес», Олежка там лидером был. Вон плакатик висит, — ткнул он в стенку справа.