Помереть не трудно
Шрифт:
И она вновь принялась молодеть. Зрелище это завораживало. Обвислая коже на лице наливалась соком и цветом, морщины разглаживались, глаза приобретали цвет и глубину… Что характерно: помолодев, она удивительно вписалась в интерьер.
— Это — ваш истинный облик, — вырвалось у меня. — А старуха — личина. Обратный гламор, так сказать.
— Молодец, — протянула хозяйка звонким гулким голосом и улыбнулась, показав чистые и белые зубки. Сама она расположилась в кресле, закинув одну длинную стройную ногу на другую и выставив грудь.
— Видимо, почтенный вид привлекает клиентов, — вскользь заметил Алекс.
— Кому что нравится, — пожала плечами хозяйка.
Слава богу, теперь её движения не вызывали у меня такого волнения. Привык, наверное.
— Итак, первый вопрос, Матрёна Потаповна. — Тогда, в сквере… Вас же попросили встретиться с нами, верно? И прощупать.
Брюнетка неопределенно пожала одним плечом: попросили, мол, или нет — моё дело.
— Смею предположить, просьба поступила от… некоего облечённого властью лица, которое хорошо заплатило за услугу. Кто это был?
Брюнетка усмехнулась.
— Я не раскрываю имён клиентов, — вальяжно промолвила она. — Тайна личности, знаете ли.
— Ну хорошо… — шеф поднялся, и ступив на балкон, принялся изучать пучки трав. Руки он при этом держал за спиной. — Тогда как отнесётся Совет к тому, что потомственная ведьма, номер лицензии одна тысяча восемьсот два, за плату наводит порчу?
Ведьма зашипела.
— Сдадите, да? — выплюнула она сквозь зубы.
— Как не сдать, — пожал плечами Алекс, а потом повернулся на каблуках к брюнетке. — Грубо работаете, Матрёна Потаповна. Диверсия шита белыми нитками.
Женщина презрительно засмеялась, и переменила позу. Теперь один локоть её упирался в небольшой столик рядом с креслом, а крутое бедро завлекательно выгнулось.
— Ой, только не надо, — шеф брезгливо поморщился. — Взрослые же люди, что вы из нас дурачков корчите? Просто расскажите, что знаете, и мы расстанемся добрыми друзьями.
Ведьма фыркнула и отвернулась.
— Ну же, — Алекс наклонился и поощрительно похлопал женщину по руке. — Не заставляйте меня вызывать представителя Совета, составлять протокол допущенного вами нарушения…
Теперь она уже расхохоталась в голос.
— Ничего у вас не выйдет, господин дознаватель! — победно вскричала она. — Не на ту напали…
И осеклась. По блеску в глазах Алекса ведьма поняла, что сболтнула лишнего, тем самым — выдав себя с потрохами.
— Значит, заказчиком был кто-то из Совета, — задумчиво кивнул шеф. — Впрочем, чего-то в этом духе я и ожидал… — вновь усевшись на стуле, он тоже закинул ногу на ногу. — Заключим сделку, Матрёна Потаповна, — предложил он. — Вы поможете мне с другим моим делом, а я…
— А вы? — бросив короткий взгляд из-под ресниц, ведьма села прямее.
— Вы же не отрицаете, что покусившись на жизнь и здоровье
— Если?.. — она прикоснулась полной рукой к белой шее, там, где билась жилка, и вновь выставила грудь.
— Если вы проведёте экспертизу одного кладбища.
В глазах ведьмы сверкнуло удивление.
— И всё?..
— И всё. Кроме того, что… — Алекс сделал эффектную паузу. — Экспертиза должна быть полной.
— То есть, вы хотите…
— Чтобы вы провели некромагический обряд.
Ведьма побледнела. Даже помада на губах поблёкла.
— Нет, — затрясла она кудрями. — Нет, и не просите. Меня Совет лицензии лишит. Со свету сживёт…
— Полноте, Матрёна Потаповна, — мягко вклинился в её причитания Алекс. — Вы только что дали понять, что в Совете у вас, как это принято говорить, «волосатая рука». Выкрутитесь.
— Смерти моей хочешь, — прошипела ведьма. — И за что? За паршивого стригоя?..
Меня будто огрели по башке колоколом, завёрнутым в пыльный мешок.
— За ошибки надо платить, — жестко сказал Алекс. — Вы перешли мне дорогу, дорогуша, и я разозлился. А моя злость, смею заверить, много, много раз страшнее всего, что может предъявить вам Совет. К тому же, — продолжил он совершенно другим тоном. — Я и сам предпочёл бы, чтобы ритуал проходил в строжайшей тайне. А это значит… Никто ничего не узнает. Если всё сделать правильно, конечно.
— Сокрытие ворожбы от ока Совета — это тоже преступление, — негромко сказала ведьма. — На эшафот меня толкаешь.
— Ну, не преувеличивайте, — отмахнулся Алекс. — Максимум — Соловки. Ну же, не упрямьтесь, Матрёна Потаповна. Вы делали вещи и похуже, и для гораздо менее благородных целей.
Ведьма вновь фыркнула, отвернулась и прижала кулачок ко рту.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Послезавтра. Ночью. Мне… Мне надо подготовиться.
Алекс кивнул, принимая её ответ, как должное — на другой он и не рассчитывал. Но вставать не поспешил, хотя ведьма и поднялась, намереваясь проводить нас к двери.
— Мы придём, — пообещал он. — А пока… для проверки ваших сил… — ведьма недовольно выгнула крутую бровь. — Прямо сейчас вы можете провести абсолютно безопасную, первичную экспертизу. В долгу я не останусь.
— Ладно, — растерялась ведьма. — Я-то проведу… Но ведь нужна кладбищенская земля. Надгробие, ещё кое-что…
— У меня всё с собой, — быстро сказал Алекс. Широким жестом смахнув со стола бархатную скатерть с кистями, он бросил на столешницу прозрачный пакетик, в которые полицейские собирают вещдоки. — Земля, — пояснил он. В следующем пакетике был осколок гранита. — Надгробие, — в следующем — какие-то листики, а в ещё одном — немного жидкости. — Растения с кладбища и роса с памятников.