Помереть не трудно
Шрифт:
Глава 10
Череп раскололся пополам — во всяком случае, мне так показалось. Боль была адская.
Я перекатился под кровать, в пыльное сумрачное пространство, набитое грязной одеждой, стоптанными ботинками и чем-то твёрдым, с острой режущей кромкой. Оказалось, это чесалки для шерсти…
Вытянувшись во весь рост, сквозь боль и муть перед глазами, я видел, как мелькает молот: он то возносился вверх, издавая гулкий свист, то опускался.
Вслед за свистом молота по ангару летел волчий вой…
Отдышавшись —
— Поберегись!.. — зычно вскричал Владимир, перемахнув через меня и кровать одним прыжком.
«Живой — живые тела крушу»… — было такое стихотворение. Наверное, автор имел в виду именно Владимира. И его молот.
Он вертелся в крупной ладони, словно бешеная мельница. Попадавшиеся на пути руки, головы, ноги, торсы — почти не тормозили этого движения. Вокруг тела Владимира создался локальный вихрь, из которого, как щепки, вылетали байкеры.
Мне оставалось лишь отползти в сторонку и наблюдать за скорой, профессиональной и эффективной расправой.
Даже подмога, что подоспела к байкерам с улицы, не спасла положения: она была столь же технично уложена на пол в причудливых позах: сломанные конечности торчали под разными неестественными углами.
— Уй… — я поморщился, оценив особенно удачный удар.
— Не переживай, — Алекс уже вытирал руки белейшим носовым платком. — Вервольфы — парни крепкие.
— Надо бы оставить хоть кого-то в сознании, — заметил я, присаживаясь на узкую койку. — Чтобы допросить.
— Допросим, — шеф уселся рядом и закинув ногу на ногу, принялся с интересом наблюдать за побоищем. — Не увлекайся, Володенька, — предупредил он.
Но его предупреждение запоздало: стоящих на ногах вервольфов не осталось.
Владимир широкими шагами покинул ангар, и с улицы донеслись лязгающие удары.
Байки громит, — догадался я. Вервольфы тоже догадались, и с пола раздался дружный скулёж.
— Щ-щенки, — провозгласил московский дознаватель, вновь появляясь в дверях ангара. — На кого хвост подняли!..
Он схватил ближайшего за шкирку, и легко, как тряпичную куклу, вздёрнул с пола.
— Кто вас послал? — загремел Владимир. — Говори!
Байкер пустил кровавую слюну и закатил глаза.
— Осторожней, Володенька, — вновь предупредил Алекс. — Ты ему шею сломаешь.
— Много чести, — тот брезгливо отбросил потерявшего сознание байкера и схватил другого. Поднимать с пола его не стал, а просто выкрутил руку. Байкер заскулил. — Тот же вопрос, — прорычал ему в ухо Владимир.
Бородач выкатил глаза, прохрипел несколько непечатных слов и тоже вырубился.
А потом началось невероятное. Оно пошло от дальней стены, где лежали самые покалеченные. Раздался такой звук, словно тело выворачивают
Запах стоял такой, словно прямо посреди ангара вывалили кучу внутренностей…
Звуки покатились по всему помещению. Отовсюду раздавались чавкающие, хлюпающие шлепки, а потом появились бугрящиеся шерстью спины…
— Они перекидываются! — заорал я вне себя. — Мать моя женщина, они перекидываются!..
— Презанятное зрелище, не правда ли? — самообладанием Алекса можно было колоть орехи.
— Это волна, — пояснил Владимир, досадливо поморщившись. Он глядел на перекидывающихся волков брезгливо, словно на раздавленных насекомых. — Вызванная накалом агрессии и насилия. Они ничего не могут с собой поделать.
— Как удобно, — я немного пришел в себя. — Волки не умеют говорить, а значит — не могут дать показания…
— Мы бы всё равно бы ничего от них не добились, — Владимир счищал с молота налипшие ошмётки. — Это шестёрки. Самые низкие члены стаи, — пояснил он. — Степень их самоконтроля столь невелика, что перекидывание одного вызвало сходный рефлекс у всех остальных. Таким поручают лишь самую грязную работу… И уж конечно, не посвящают в планы руководства.
— Хотя бы, что это за стая, ты можешь узнать? — спросил Алекс. Он тоже с интересом наблюдал за «волной».
— А тут и узнавать нечего, — Владимир указал на предплечье последнего из тех, кто не успел перекинуться.
Комбинезон на нём треснул по швам, обнажив мускулистый торс. Под кожей что-то бурно перекатывалось, двигалось, смещалось, вызывая болезненный интерес.
Но на предплечье всё ещё можно было разглядеть татуировку: волчья голова на фоне луны; из шеи, вместо крови, пышут языки пламени.
— Ночные волки, — сказал Владимир.
— Ммм… Насколько я знаю, это один из крупнейших байкерских клубов в Москве, — флегматично заметил Алекс.
— Ну да, — осклабился Владимир. — А заодно — волчья стая.
— Как-то странно, — не унимался шеф. — Такая солидная организация — чтобы опуститься до форменного разбоя…
— Отморозков везде хватает, — возразил Владимир.
Волки тем временем, поджав хвосты, ускользали из ангара по одному.
— А разве их не нужно задержать? — спросил я. Зрелище нагло исчезающих с поля битвы бандитов нервировало и вызывало недоумение.
— А зачем? — Владимир пожал плечами и вновь принялся приводить в порядок молот. — Они теперь существа конченые. Напасть на штатного дознавателя, да ещё и члена Совета… Их отловят и прикончат свои же. В назидание.
— Но мы так ничего и не узнали!.. — отходняк после горячки боя давал себя знать всплеском нервической энергии, жаждой лихорадочной деятельности.
— Узнаем, — пообещал Владимир. — Адрес клуба известен. Его председатель — тоже. Вот поедем — и спросим напрямую.
— Ну так поехали, — я выглянул наружу.