Помешанный
Шрифт:
Он ничего не произнёс, но его выражение лица рассказало всё, что мне нужно было знать. Роман теперь видел во мне тьму, ту же самую, что я видела в нём.
— Я должна была прервать этот цикл, — прошептал я, больше повторяя это себе, чем ему. — Другого пути не было. — Я поднял складной нож. — Это был нож моего отца. Он угрожал мне им. — Я сжал пальцы вокруг рукояти и стиснула зубы. — Он резал меня им.
Рычание Романа было громким, животным и таким первобытным.
Он снова напрягся, явно пытаясь освободиться
— Мой отец показал мне, как вязать морские узлы, — рассеянно сказала я. — Это было единственное, чему этот кусок дерьма меня научил.
Я повертела нож в руках, чувствуя его легкий вес. Я наклонилась ближе, чтобы мы могли дышать одним воздухом, так что, если бы я захотела, я могла бы поцеловать Романа. А потом я рассказала ему то, что знала.
— Но я оказалась в той же ситуации со своим единственным парнем. — Я разозлилась, вспомнив, как много лет назад меня снова оскорбили. — Я наконец-то смогла освободиться. Я выздоровела и попыталась найти его… чтобы положить конец этому, как и с родителями. — Я медленно снова подняла взгляд на Романа. — Но я не смогла найти его… пока.
Теперь он дышал так тяжело, словно едва мог себя контролировать.
Это вернуло меня в настоящее.
— Я знаю, что ты делал, — прошептала я, мои губы были в нескольких дюймах от его уха. — Знаю, что ты вынимал свой член, пока я спала, и дрочил на меня. Ты делал со мной извращенные, отвратительные вещи, пока находилась в объятиях сна.
Он оскалил зубы, но я знала, что это потому, что он хотел меня так чертовски сильно. Это была та же интенсивность потребности и ебаного желания, которую я испытывала к нему.
— Сними с меня веревки, — простонал Роман и скрипнул зубами.
Я откинула голову назад и улыбнулась.
— А если бы я это сделала, что бы сделал ты?
Он рассмеялся глубоким грудным смехом и откинулся назад на дюйм.
— Я бы приставил этот маленький нож к твоему горлу, заставил бы тебя раздвинуть для меня ноги и погрузил бы свой член полностью в твою маленькую пизду.
Я резко втянула воздух от его грубых слов. Я была такой мокрой, моя киска готова быть разорванной Романом и его несомненно огромным членом.
Я позволила своей улыбке медленно расшириться, пока не ухмыльнулась. Я наклонилась к нему ближе и спросила:
— Как насчет этого, Роман? — я чувствовала, как он напрягся рядом со мной, когда я произнесла его имя. — Как насчет того, чтобы я приставила нож к твоему горлу, когда залезу сверху и засуну твой большой член в мою маленькую пизду?
У него перехватило дыхание, и он снова скрипнул зубами. Он был гребаным хищником, а я играла с ним.
— Да. — Я наклонила голову набок, улыбаясь, держа нож между нами. — Я буду той,
10
АЙЛА
— Развяжи меня, Айла, — прорычал Роман, и я обнаружила, что откладываю нож в сторону и направляюсь к пуговице и молнии его темных брюк. — Хватит отнимать у нас всё время, блядь, достань мой член, девчонка. Ты хочешь меня, так что, черт возьми, возьми его.
Я замедлила движения и подняла взгляд на Романа.
— Забавно и даже мило, что ты думаешь, что сейчас всё контролируешь. — Глядя ему в глаза, я расстегнула его пуговицу.
Он снова напрягся, его черная футболка поднялась, обнажив проблеск живота, состоящего из сплошных мышц, его бицепсы вздулись от сдерживаемой силы и мощи.
— Скольких людей ты убил? — внезапно спросила я, не понимая, что ожидание его ответа заставляет меня чувствовать себя наркоманом, жаждущим своей следующей дозы. Я провела складным ножом по его груди, желая сорвать с него футболку. Он не ответил, просто уставился на меня, позволяя мне провести лезвием по нему с угрозой, что я могу его порезать.
Я приставила острый кончик к его яремной вене и осмотрела его лицо. Темные волосы Романа были длиннее, а пряди свисали на лоб. Не знаю, как это произошло, но я оказалась сверху. Роман выглядел огромным подо мной, его мышцы напряглись, его зубы скалились, как будто он был загнанным в ловушку животным.
Он был таким твёрдым подо мной, не только потому, что он был твердым как скала, сильным и мускулистым, но и потому, что его член был похож на железный прут, зажатый прямо между моих бёдер.
Пока он смотрел на меня, не отвечая на мой вопрос, я позволила своим пальцам проследить твердые линии его груди под рубашкой. Я чувствовала ритм его сердцебиения под своим прикосновением. Он был ровным, как будто Роман не боялся и не беспокоился о ситуации.
— Сколько жизней ты отнял? — вопрос висел между нами, и я повторила его шепотом, который казался почти интимным. Мой голос был ровным, бесстрашным. Я не была уверена, что он ответит, но знала, чего я ожидала от него.
Мы оба были погружены во тьму. Он был как я, а я была такой же как он. Я знала это без сомнений.
Глаза Романа потемнели, и на мгновение я увидела, как что-то уязвимое мелькнуло в его чертах. Но это исчезло так быстро, что я, честно говоря, не уверена, действительно ли это видела или просто вообразила эту его «слабость».
— Слишком много, чтобы сосчитать, — произнёс он, его голос был грубым и острым, как лезвие в моей руке.
Я почувствовала изменение в воздухе, тяжесть чего-то невысказанного.
— Мой первый был моим любимым. — Он поднял верхнюю часть тела так высоко, как только мог, его ноздри раздулись, и что-то жестокое мелькнуло в его глазах.