Поминки по ноябрю
Шрифт:
– Ну что молчишь, Адольф Шикльгрубер? Или ждешь приказа из Бутырок от своего босса? Мы сделаем!
– Приказ доставите? – Жорик поднял голову и улыбнулся:
Крячко рассмеялся в полный голос и потянул из кармана пачку с сигаретами.
– Весело у вас тут, – проговорил он.
– Не приказ доставим, дубина, а тебя туда утрамбуем! – рявкнул Жорику участковый. – Ну! Колись давай!
– Не было там нас! Мы раньше ушли! – закричал Жорик. – И не помню, во сколько! – Он поморщился, словно его вынудили выдать важную военную тайну,
– О-паньки! – воскликнул Балков в притворном удивлении и потер руки. – Как хорошо получилось-то! Они ушли раньше, чем что? Раньше, чем этого, как его, – Балков пощелкал пальцами, – вспомнил! Николаева! Раньше, чем убили Николаева? Или раньше, чем уехал киллер? Ну-ка колись, фюрер!
– Я не фюрер, я – вождь! – тихо сказал Жорик.
– Один хрен, – небрежно оценил Балков запоздалые потуги Жорика сохранить хотя бы видимость своей помпезности. – Итак, кто из ваших грохнул Николаева? Или ты сам в порядке, так сказать, бравого примера? Верю, именно ты это и сделал! Накололся наркотой и пошел совершать подвиги!
– Да не так все было! – Жорик внезапно повернулся к Крячко и крикнул ему, словно именно от Стаса должна была прийти помощь: – Ну не так, не так было!
– А как? Как? – спросил Стас. – Рассказывай, как все было, это от тебя и требуется! Давай, сливай информацию, пока есть возможность, а то потом и спрашивать не станут!
– Мы раньше ушли! Раньше! И не видели ничего и никого, кроме того мента! – Жорик вдруг всхлипнул, потом потер глаза кулаком и расплакался.
Балков переглянулся с Крячко, кивнул ему и отошел от стола.
– Не знаю даже, чему верить, – сказал он. – Не знаю!
– Какого еще мента вы видели? – спокойно спросил Крячко. – Своего знакомого? И что он там делал?
– Ну-ка, давай подробнее, – крикнул Балков. – Что-то я не пойму, о чем ты тут мне базаришь!
– Не видели мы, как убивали этого буржуя, не видели! Мы ушли, наверное, за полчаса до того, как он приехал. Мы потом по часам сверились! – продолжал бормотать Жорик, словно не услышав последнего вопроса.
Мальчишка начинал доходить до истерики. Стас даже удивился, как это быстро произошло. Скорее всего у Балкова в этом населенном пункте была неплохая репутация.
– По каким часам? Откуда ты вообще знаешь, во сколько кого убили? А я тебе скажу откуда! Ты сам его убил и поэтому знаешь точное время! – крикнул Балков и тоже вынул из кармана сигареты. – Только убийцы мне не хватало на моем участке. Показатели ты мне снижаешь, Жорик!
– А разоблачение тебе зачтется, Тимофеич, – заметил Крячко. – Не забывай!
– Точно! – Балков хлопнул себя по ноге. – Почетную грамоту дадут! У меня их восемь. И выговоров двенадцать. Будет девять на двенадцать!
Балков прикурил, и в это время Жорик, уже размазывая по лицу сопли и слезы, прокричал, заламывая руки:
– Да не убивал я его! А время говорили по ящику! Я сам слышал! Вот тут сидел и слышал! И пацаны
– Твои пацаны тебя первого и сдадут, когда их за задницу возьмут! Короче, что ты там про мента говорил? Ну! Быстрее! Как зовут? Кто такой? Откуда ты его знаешь?
– Не знаю я, кто это! Он не из наших! Ну правда, правда!.. Сержант какой-то в обычной форме. На белой «шестерке»! Он там покрутился минут двадцать и уехал. Потом мы ушли. А потом стрелять начали. Ну мы же не знали, кто это стрелял! Ну правда же не знали!
Глава 3
– Все, – помедлив, сказала Людмила. – Это все.
– Нет, не все. – Гуров и не ожидал, что услышит что-либо интересное про посетителей, его многолетний опыт подсказывал, что если человек задумал убийство своего недруга, то скорее всего он постарается во время, ближайшее к покушению, не показываться ему на глаза. Исключения из этого правила бывали, но не частые.
Гурова больше интересовала другая информация, и вот только сейчас он к ней подошел.
– Теперь давайте поговорим о телефонных звонках, – сказал он. – Что-то необычное было в последние дни? Угрозы, предупреждения, какие-нибудь непонятные сообщения.
Людмила покачала головой:
– Обычно я всегда сразу соединяю Сергея Сергеевича с абонентом. И разговоры у нас не подслушивают. Никогда!
Горячность Людмилы, с какой она заявила об отсутствии практики подслушивания, была бы подозрительной, если бы не показалась смешной.
– Ну так что вы можете вспомнить? – нажал Гуров и с интересом посмотрел, как Людмила заерзала под его взглядом. Что-то определенно было, но что?
Людмила снова оглянулась на закрытую дверь кабинета.
– Были два звонка, – проговорила секретарша, словно выдавала страшную коммерческую тайну. – Первый раз звонила женщина, она просила передать Сергею Сергеевичу, что… он забыл у нее визитницу. Кто это может быть, как вы думаете?
Гуров значительно улыбнулся и покачал головой. Людмила вздохнула и опустила глаза.
– Понимаю. Служебная информация, – огорченно протянула она. – А я… ну, ладно. Не очень-то и интересно.
– А второй звонок? – напомнил Гуров.
– А второй звонок был от мужчины, – равнодушно ответила Людмила. – Сергея Сергеевича как раз не было в кабинете, и мужчина просил передать: «Я жду. Би-Джон». Я так и записала.
– Би-Джон? – переспросил Гуров. – Это кто?
– Не знаю. Наверное, какой-то «двойной Джон» или Джон-би. – Людмила хихикнула, но, вспомнив, что время сейчас не самое веселое, согнала с лица улыбку.
Видя, что Гуров не понял всей глубины ее юмора, Людмила хмыкнула и, чуть снизив голос, пояснила:
– Джон-би – это Джон бисексуал. Ну, понимаете? Бисексуал. Я не знаю, как объяснить, чтобы…
– Я понял, спасибо. – Гуров отклонился назад и задал прямой вопрос: – Но, если уж разговор зашел на эту тему, не был ли и Николаев таким же би?