Помни, что ты смертный
Шрифт:
— Но дорога перегорожена! — рявкнул Лайам. — А идиоты-копы сидят в машине и скалятся!
— Не волнуйтесь, доктор Касвелл, — подбодрила его Ивонна. — Все будет хорошо! Мы сейчас отправляемся.
— Слава богу! — воскликнул он.
Ивонна вернулась на свое место во главе колонны. Участники беспорядочно выстроились позади нее, более или менее придерживаясь обочины. Опущенный лозунг подняли. Ивонна со светом истинной веры в глазах высоко вскинула руку, указывая вдаль за поля, вроде центральной фигуры на картине Делакруа «Свобода
— Фургоны вперед! — вскричала она.
— Что?! — переспросил Лайам. — Только не говорите, будто эта женщина окончательно не слетела с катушек!
Несмотря на героический жест предводительницы, процессия все же направилась по дороге, а не через поля.
Когда колонна проплывала мимо, Тристан, вцепившийся в полотнище, бросил на сидевших в машине такой злобный взгляд, что Салли сжалась. Полицейский автомобиль тащился в хвосте, молодые констебли не скрывали веселья.
На подъездной дорожке у коттеджа Салли увидела собственную машину. Совсем про нее забыла. Войдя в дом, с облегчением села. Ноги подкашивались от слабости. Лайам настойчиво предлагал поесть, выпить чего-то горячего или холодного, все, что только мог придумать, и огорченно бормотал, выслушивая отказ за отказом. Она вдруг поняла, что они поменялись ролями. Если раньше ей приходилось суетиться, заботиться и опекать фыркавшего и огрызавшегося мужа, теперь он топчется возле нее, а она все сильней и сильней раздражается.
Салли впервые задумалась, может, она его не опекала, а допекала? Больше того, она осознала, что Лайам, похоже, испуган. В конце концов, если подумать, она чуть не умерла. Неужели высказанное им намерение пожить без нее, перебравшись в лабораторию, неожиданно поразило его, обернувшись ужасной реальностью? Или он ее все-таки любит?..
Смягчившись, она сказала:
— Честно, Лайам, я очень тебе благодарна. Но сейчас мне действительно ничего не надо. Я устала. Плохо спалось на больничной койке. Пойду наверх, лягу. Правда, можешь вернуться в Оксфорд или у себя в кабинете работай.
— Все бумаги остались в лаборатории. — Лайам слегка успокоился. — Хорошо, что ты решила поспать. Я скоро вернусь, к четырем постараюсь, идет?
Она заверила, что все будет в порядке. Он все-таки дождался, пока она поднялась в спальню, разделась и легла. Наконец машина отъехала.
В коттедже воцарился мир и покой. Салли вздохнула, откинулась на подушки. И погрузилась в сон.
Около двух констебль Баррет связался с бамфордским участком из патрульной машины, припаркованной на тропинке за Касл-Дарси.
— Сержант? Это Баррет. — Он умолк и фыркнул. — Прошу прощения, лягушка в горле застряла. Демонстрация кончилась, разошлась по домам. Без проблем. То есть… — Он снова фыркнул, сдерживая смех. — У нас заявление о краже.
Голос в трубке вопросительно захрипел.
— Нет, сэр, не на птицефабрике. Они вообще на территорию не заходили. Нет,
И покатился со смеху.
Макинтайр воззвал к своей кальвинистской самодисциплине.
— Алло, сержант!.. Гэри тут закашлялся, в горле першит. — Он шепнул в сторону: — Заткнись, ради бога!
Баррет сдавленно застонал.
— Алло, сержант, слушаете? Как сказал Гэри, миссис Линнакот начала вылезать из костюма. Что? Нет, не в одном белье, она была одета полностью. Поэтому ей и стало жарко…
Баррет взвизгнул, Макинтайр прикрыл ладонью микрофон:
— Выйди из машины, если молчать не можешь!
Голос в трубке опять захрипел, и констебль продолжил доклад:
— Сняла куриный костюм за изгородью, там оставила, собираясь забрать после демонстрации. Возле фермы топтались около часа. Она заглянула в кусты на обратном пути, а костюма нет. То есть, по-моему, ребятня утащила себе на потеху. Однако она жутко расстроилась, потому что сама его изготовила и ужасно гордилась. Потребовала, чтоб мы нашли. Что? Слушаюсь, сержант.
Макинтайр повернулся к Баррету, который немного пришел в себя:
— Вот так, Гэри, сынок. Будем искать гигантскую курицу. Не подумал, что делаешь, когда шел в полицию?
Баррет опять закатился до слез.
Салли проснулась в четверть третьего, обнаружив против всех ожиданий, что сильно проголодалась. Вылезла из постели, быстро натянула джинсы и свитер. Солнце еще светило в крохотное окно спальни под потолком, однако слабее, чем раньше. Погожий день заканчивался, небо затягивали тучи.
Спустившись на кухню, она увидела, что заваривать нечего, горшочки с травами исчезли. Сестра советовала пить молоко. Оно стоит в холодильнике, только пить его не хочется. Она откупорила бутылку воды «Эвиан».
Выбор продуктов тоже оказался невелик. Несмотря на голод, сил на готовку не хватит. Надо было позволить Лайаму остаться. Но день у него пропал бы впустую.
Салли сунула в тостер два куска хлеба, дождалась, пока выскочат, намазала тонким слоем меда и понесла в гостиную, чтобы скромно перекусить на диване. Включила телевизор, застала трехчасовые новости по второму каналу. Сюжеты были неинтересные. Что с того, если Организация Объединенных Наций не может справиться с бунтовщиками в проблемном уголке мира? Полиция тоже не может найти тех, кто причинил ей и Лайаму столько неприятностей в Касл-Дарси.