Помни, что ты смертный
Шрифт:
Марита подумала, прежде чем ответить.
— Моя мать с Кубы… певица. Училась в ГДР. Познакомилась с моим отцом и вышла за него.
— Да? И больше не вернулась на родину?
— Вернулась. Мы все переехали, когда я была еще маленькая. Отец агрохимик, работал на Кубе до смерти моей матери, потом привез меня обратно в Европу.
— Сколько вам тогда было?
— Семь. — Она все сильнее беспокоилась. — Моя жизнь вам не интересна.
— Напротив. Хотелось бы знать, известно ли вам, что жена доктора Касвелла
Марита заморгала, сбитая с толку внезапной сменой темы, а потом нахмурилась. Суперинтендент услужливо повторил вопрос.
— Я поняла! — бросила она. — Только это меня не касается. Догадываюсь, что ей повезло с деньгами.
— Кое-кто скажет, что повезло доктору Касвеллу. Необеспеченный молодой врач женился на богатой девушке. Через несколько лет, когда большая часть ее состояния была, вероятно, потрачена, она очень кстати получила наследство от старой тетки.
Зеленые глаза сощурились.
— Для меня это значения не имеет. Зачем вы рассказываете?
— По-моему, для вас это имеет большое значение.
Она пристально на него посмотрела и вдруг безмятежно улыбнулась.
— Знаю, что имеете в виду. Ошибаетесь. Я уважаю доктора Касвелла. Он широко известен в своей области. И он мне очень нравится. Думаю, я ему тоже. По-моему, это не преступление, даже в Англии. Хотя я не глупая романтическая девчонка. Не жду, что он бросит ради меня жену.
— Действительно, вы умная и, как мне кажется, расчетливая девушка. Должно быть, каждый, кто перенесся из бывшей Восточной Германии в современное западное общество потребления, переживает культурный шок. Вроде Али-Бабы, очутившегося в пещере с сокровищами. Знаете эту старую сказку?
— Знаю, — насмешливо и презрительно подтвердила Марита. — Это для детей.
— Не только. Старые сказки рассказывают о человеческой натуре. Али-Баба увидел вокруг себя богатства и решил, что вправе поживиться, не задумываясь о том, что они в любом случае нажиты нечестным путем. На его пути встали преграды. В данном случае сорок преград. Помните, чем кончилось дело? Моргана убивала всякого вора, обливая кипящим маслом. В детстве меня удивляло, что никто не пытался вернуть награбленное настоящим владельцам. Разве Али-Баба не такой же вор? Теперь я понял, в чем дело. Человеческая совесть очень легко приспосабливается к обстоятельствам.
Пока он говорил, в ее взгляде чередовались злость, подозрительность, неприязнь, осторожность. Потом глаза стали холодными, невероятно зеленая радужка засверкала, как недавняя утренняя изморозь.
Она подтянула рукав кимоно, закрыв бинт на плече.
— Я достаточно знаю об Англии и о ваших законах. Поэтому не обязана терпеть полисмена в своей квартире, разговаривать с ним и выслушивать сказки «Тысячи и одной ночи». Пять минут истекли. До свидания.
Он ушел, пока не поздно.
Вернувшись
Маркби потянулся к радиотелефону, молясь, чтобы Пирс был на месте. Так и вышло.
— Дэйв? Кажется, я вспугнул зайца. Девушка по имени Марита только что унеслась, как летучая мышь из адского пекла. Думаю, направляется в Касл-Дарси. Я ее любезно уведомил, что Лайам один дома. Еду следом. Свяжитесь с Прескоттом, если он еще там, и встречайте меня на окраине.
По дороге на Касл-Дарси редко ездят в вечернее время. Фары машины разрезали тьму, высветив указатель с названием деревни. Через секунду другие фары вспыхнули и погасли. На противоположной стороне под деревьями стоял автомобиль. Маркби свернул к нему и вышел. Из автомобиля вылезли Пирс и Прескотт с фонариком.
— Девушка только что прибыла, — доложил Пирс. — Мы сюда к вам едва успели. Подъехала в малолитражке, вошла в коттедж. Через переднюю дверь. Видно, Касвелл ей ключ дал. Глуповато с его стороны. Я думал, у ученого хватит здравого смысла.
— Это разные вещи, Дэйв.
Освещая путь фонариком Прескотта, трое полицейских зашагали по темной проселочной дороге к коттеджам. Дом Бодикота пустовал в темноте, а нижние окна коттеджа Касвеллов светились. Микроавтобус стоял за домом у ворот в поле.
— Ну, пора потревожить влюбленных голубков. Я зайду спереди, а вы присматривайте за задней дверью. Она оттуда может выскочить.
Маркби прошел по дорожке, стукнул в дверь. Оконная штора дрогнула. Через минуту-другую послышались приглушенные голоса. Потом раздался голос Касвелла:
— Кто там?
— Суперинтендент Маркби! — «Как будто не знаешь», — подумал он. — Надо поговорить, доктор Касвелл.
— Минуточку!
За дверью раздались шаги, шорох. Лайам выглянул в чуть приоткрытую створку.
— Ах, это вы… Ну, входите.
Он отступил, позволив Маркби пройти. В ту же секунду за коттеджем завизжала женщина.
— Что за…
Лайам шагнул вперед.
Из-за угла вывернули Пирс с Прескоттом. Они тащили брыкавшуюся Мариту.
— Выскочила оттуда, сэр, как вы и говорили.
— Ах, мисс Мюллер, — искренне обрадовался Маркби. — Присоединяйтесь.
Слов он не разобрал, но был уверен, что это проклятия.
Странная образовалась компания. Лайам и Марита напряженно застыли на диване бок о бок, стараясь не соприкасаться друг с другом. Маркби вольготно развалился в кресле, Пирс копался в своем блокноте, Прескотт грозно маячил у двери.
— Это насильственное вторжение в мой дом, — заявил Лайам. — Требую объяснений! У вас наверняка нет ордера!