Помни имя свое
Шрифт:
Приманкой в капкане — был сам Президент.
Президент — естественно, на время операции он не должен был находиться в самой Осетии — был в курсе операции и выразил даже готовность участвовать лично, если будет такая необходимость. Он, офицер госбезопасности — тяжело переживал тот факт, что самый опасный из действующих в России террористов до сих пор находится на свободе и его необходимо уничтожить. Он приказал задействовать в группе самых опытных местных оперов, тех, которых знал лично, предоставить им все ресурсы, которые потребуются, и дать полную свободу действий. Он же — лично ознакомился с планом операции и санкционировал проведение ее в тайне от МВД и армии, так же на использование местных органов ФСБ и милиции без раскрытия сути операции. Он не вчера родился и хорошо понимал: если террориста
Капкан — разрабатывался больше года и сегодня — ловушка должна была захлопнуться.
Вообще — сам факт того, что Шамиля Басаева долгое время, буквально годами не могли найти, не знали, где он — это, это называется — курам на смех. Его не только не смогли найти в начале девяносто девятого — переговоры с ним вели генералы ФСБ, курировал этот процесс лично действующий президент — сначала как директор ФСБ, потом как Секретарь Совета безопасности. Целью многоходовки — было выманить банды боевиков в другой регион, восстановить против них весь Кавказ с тем, чтобы в дальнейшем ликвидировать гнойник под названием «независимая Чечня». Эта задача была выполнена, пусть не без огрехов — но выполнена. Дагестанцы — из помощников боевиков и возможных соучредителей проекта «кавказского халифата» — превратились в злейших врагов чеченцев. Теперь настало время охоты на волков — которые слишком много знали.
ФСБ постоянно имело оперативные данные по местонахождению Басаева. В то время, как шли бои за Дагестан — он находился в пограничной зоне, но сам на землю Дагестана не ступал, командовал издали. Потом — опасаясь авиаударов, отошел в родной район, какое-то время скрывался в Ведено, постоянно меняя дома. Затем — и вовсе отошел через горы в Грузию еще до того, как взяли Грозный. Но потом вернулся — нелегально, как раз через Осетию. Он вернулся тогда, когда была проверена надежность агентурной сети и нескольких укрытий в Ингушетии, и их стало возможно использовать.
Большая часть укрытий — Федеральной службе Безопасности были отлично известны. В отличие от до сих пор оставшегося романтиком джихада иорданского араба Хаттаба — Басаев почти никогда не скрывался в лесах, он всегда жил в домах. Проблема в том, что это были дома уважаемых людей, часто охраняемая даже не боевиками из полулегальных местных охранных контор — а кадровыми сотрудниками местной милиции и даже Федеральной службы безопасности. Россия — несмотря на то, что показала силу в Чечне — не могла позволить себе расползания конфликта за пределы Чечни и вспышки сепаратизма по всему Северному Кавказу: было понятно, что международное сообщество моментально воспользуется ситуацией, потребует международного расследования, а то и ввода международных миротворческих сил. С местными элитами было заключено соглашение: где гласное, где негласное: никакого сепаратизма в обмен на лояльность. Составной частью этого соглашение было общее понимание того, что ни в коем случае местные элиты не должны терять лица. Если, к примеру, у них в доме гость — ни в коем случае нельзя окружать населенный пункт, начинать жесткую зачистку… в той же Ингушетии было и оружия полно и чеченцев хватало, можно было получить еще одну войну вдобавок к чеченской. Рискнуть можно было — но лишь при стопроцентной гарантии успеха, либо если Басаев находится в дороге, то есть вне дома. Но, увы… когда поступала информация, было уже поздно…
Был еще один интересный момент… почему местные водочные, оружейные, строительные бароны, в принципе то не террористы — не только позволяли откровенным бандитам пользоваться своим домом — но и активно прикрывали их перемещения. Для того, чтобы правильно ответить на эти вопросы, нужно хорошо знать Кавказ… и дело тут вовсе не в гостеприимстве. На современном Кавказе — очень большое значение имеет сила. Деньги тоже имеют значение — но они ничто перед силой, ведь если у тебя нет силы, то любой, у кого она есть может отнять твои деньги и сделать тебя лаем, рабом.
Шамиль Басаев и его люди — представляли собой грубую, однозначную силу. Они собирали на джихад — и все им давали, боясь смерти, вопреки общепринятому мнению очень немногие давали на джихад добровольно, это был чистый рэкет. Не дал — дом взорвут, тебя убьют, сына украдут. С Шамилем
Тогда то и был разработан Капкан. План операции базировался на двух основных моментах, которые должны были обеспечить его успех. Первый — в случае проведения какой-то важной и широкомасштабной операции Басаев какое-то время, причем довольно продолжительное время будет находиться на одном месте, для того, чтобы поддерживать связь с террористами с помощью мобильной связи и курьеров. Если он будет скрываться в такой момент, он потеряет лицо среди боевиков, он не сможет потом приписать эту операцию себе. Этого времени — должно было хватить, чтобы установить его местонахождение и успеть нанести один выверенный, хирургически точный удар. Для установления точного местонахождения лидера террористического подполья — были развернуты посты радиоразведки, в воздух были готовы подняться два разведывательных самолета. Второе — после того, как операция провалится — Басаев чисто инстинктивно захочет сменить убежище, появится отличный шанс зацепить его на дороге. И даже если операция не приведет к немедленной ликвидации Басаева — резервный вариант предусматривал сброс в среду боевиков информации, что Басаев либо сам продался, либо в его ближайшем окружении существуют русские агенты. Слишком много совпадений — начиная с девяносто девятого года в Дагестане, после чего была ликвидирована сама чеченская независимость. Это приведет к изоляции одиозного террориста и расколу в рядах его ближайших сторонников. Сам Басаев — тоже начнет проверки и казни своих сторонников — что последним не понравится. Рано или поздно — кто-то либо убьет его сам, либо сдаст федералам. Скорее второе — договоренность о его ликвидации уже была достигнута, а чеченскому сопротивлению нужны мученики джихада.
Приманка была жирной — сам Президент. Он должен был приехать, точнее — прилететь в Магас, столицу Ингушетии, после чего — на машинах проследовать во Владикавказ и уже оттуда — вылететь обратно в Москву. Визит планировался как секретный, ФСО практически не проводила подготовки — но опытные наблюдатели могли выявить активность по подготовке визита и в Магасе и во Владикавказе и на трассе. В последний момент — ингушские и осетинские гаишники должны были занять позиции на трассе, окончательно подтверждая версию визита. О том, что визита на самом деле не будет — никто не знал.
Вчера вечером — в Магасе сел Ил-76 и Ту-154 государственной авиакомпании Россия. Кортеж промчался по улицам Магаса ночью в сторону района вилл — где живут богатые ингуши. Примерно в десять часов по местному — эти машины должны были выехать в направлении Владикавказа.
Удочка была заброшена. Оставалось ждать поклевки.
Подполковник Михаил Теплов проснулся еще до рассвета, когда восходящее солнце еще не выкрасило в оранжево-желтый цвет отроги Большого кавказского хребта, который прикрывала застава. Вышел, привычно аккуратно затворил дверь. Попрыгал на месте, потом легким бегом пустился вокруг казарм, стремясь побыстрее прийти в нормальное физическое и боевое состояние за счет нагрузок. В темноте — злобно заворчали и залаяли сторожевые собаки.
Звонок раздался уже тогда, когда рассвело, подполковник закончил пробежку и в сторону модулей, где пряталась группа спецназа — понесли бачки с пищей. Они так опасались предательства, так опасались, что на одном из горных склонов окажется наблюдатель — что спецназовцы вот уже третий день не выходили из модулей.
Посмотрев на номер — а они пользовались сотовыми для связи — подполковник нахмурился. Это был номер Исы Исаевича, его рабочий, которым он пользовался как сотрудник милиции. Звонить с рабочего номера на номер легендированный, купленный на постороннего человека, раскрывая го — серьезный косяк.