Помни обо мне
Шрифт:
— Да вы что! — обиделась дежурная. — У нас самый крупный в стране фанерный комбинат. Леспромхозы. Недавно нашли нефть…
Информация огорчила Юру; чем глуше, тем больше надежд напасть на след похитителей. Не отправятся же сектанты туда, где нефть! Хотя, впрочем, теперь везде леспромхозы, везде нефть…
Лесничество помещалось в двухэтажном доме. Чирикали машинки, щелкали счеты, шуршали карандаши.
Петя подошел к машинистке с прической не менее пышной, чем у московских модниц.
— Где
Комитет помещался в закутке под лестницей. Фанерка, синие буквы: «Комитет ВЛКСМ».
Юра деликатно постучал.
— Давай, давай!
Секретарь комитета ростом с Петра Великого, громадный, широк в плечах…
Мальчики представились.
— Василий, — назвался, в свою очередь, секретарь. — Вам что, ребята?
— Какая у тебя ручища!
— Чалдон. — Секретарь усмехнулся. — На Урале все такие.
— Мы по поводу сектантов, — сказал Юра.
Василий озабоченно нахмурился.
— Пропагандисты?
— Не совсем, — сказал Юра. — Мы ищем сектантов.
— Из госбезопасности?
— Не совсем. А разве госбезопасность интересуется сектантами?
— Не всеми. Некоторыми. Они такую агитацию ведут иногда…
— Против чего агитацию?
— Против работы. Чтобы, например, не работать. Особенно по субботам.
— Это разрешенная секта, — сказал Юра. — Субботники, Адвентисты седьмого дня.
— Ну, я не знаю, — сказал Василий. — Адвентисты или еще как, но только они срывают работу.
— Нет, мы интересуемся одной тайной сектой, — сказал Юра. — Странствующими христианами.
— Таких у нас нет, — сказал Василий. — Все оседлые.
Юра рассказал ему немного о странствующих.
— Есть среди лесников такие, что много молятся?
— Есть такие, что много выпивают, — засмеялся Василий. — А чтобы молились…
Тогда Юра рассказал Василию все как есть. Про Таню. Про скрытников. Про письма из Тавды. Поделился планами отыскать Таню.
— У вас есть лесник, связанный с сектантами.
— Да откуда ты взял!
— Все равно не успокоюсь, пока не познакомлюсь со всеми вашими лесниками. Конечно, с вашей помощью легче…
Он имел в виду комсомольцев лесничества.
— Да ты не психуй, никто тебе в помощи не отказывает, — успокоил его Василий. — Только маловероятно, чтоб у нас скрывались сектанты. Впрочем, посоветуюсь с одним лесником.
— С лесником? — испугался Юра. — А если он сам…
— Будь уверен! Перфилов покрепче нас закален. Старый коммунист, партизан, еще с Колчаком дрался. Он, брат, тут всех до самых потрохов знает.
— А где же его…
— К вечеру будет. Он хоть и на пенсии, а работает помаленьку. Приходите к концу дня.
Мальчики вернулись к концу дня.
— Знакомьтесь, — сказал Василий. — Вот вам и Перфилов.
— Здорово, герои, — поздоровался тот. — Значит, прибыли?
— Я все рассказал, — вмешался Василий. — Так что советуйтесь.
Перфилов посматривал на мальчиков с хитроватой улыбкой.
— Что это уж и за девка, что вас понесло за ней на Урал?
— Это наш товарищ, — сдержанно пояснил Петя.
— Неужто в Москве лучше не осталось?
— Может, и есть лучше, да ей-то хуже, чем другим.
— Спасаете?
— Спасаем.
— А она здесь от вас спасается?… — Старик призадумался. — Что же вам присоветовать?
— Ищем лесника…
Юра опять рассказал о письмах к Щеточкиной.
— А может, он вовсе и не лесник, а объездчик или еще кто. Попробуем, переберем людей…
Он стал называть фамилию за фамилией, бурчал что-то себе под нос и тут же отрицательно мотал головой.
— Отставить… Отставить… — Но вдруг споткнулся: — Душкин… Вот если только Душкин. Этот вправду живет, как старовер. И Рябошапка при нем. Душкин местный, а Рябошапка прибыл лет пять назад откуда-то с Балхаша. У Душкина снега зимой не выпросишь, а с Рябошапкой сразу сошелся.
— А кто это — Душкин?
— Лесник. А Рябошапка объездчик. Вместе работают, на одном участке. Пожалуй, только они и могут быть… Как вы говорите? Благодетелями…
— Нелюдим, конечно, но почему вы думаете, что сектант? — вступился Василий за Душкина.
— А потому! Кто не с нами, тот против нас. Я его лет двадцать наблюдаю. Не нашим и не вашим, только от нас морду воротит все-таки посильнее.
— А Рябошапка?
— Тот вообще темная вода, не враз разберешь, что его к нам загнало.
— Значит, думаете…
— Особо ничего не думаю. Остальные лесники более или менее ясный народ, а за этих двоих не поручусь.
— А Душкин далеко отсюда живет?
— Километров сорок.
Юра встал.
— Спасибо, завтра же отправимся.
Перфилов потянул его за рукав:
— Сядь, сядь, не торопись. Что из того, что вы пожалуете к Душкину? Ежели сектант, да еще такой скрытный, как говорите, уйдете несолоно хлебавши. Душкин не то что не примет — разговаривать с вами не станет, мужик гордый, упрямый, лесной. Да и далеко, не сразу найдете.
— Так как же быть?
Старик взглянул на Василия:
— Ты не сможешь?
Тот отрицательно покачал головой.