Помнить имя свое
Шрифт:
Елена с огромным усердием раскалывала небольшие поленья неподалеку от их семейного жилища. Эта картина больше напоминала какой-то сеанс проработки гнева: пожилая женщина с довольно сосредоточенным и серьезным выражением лица заводила инструмент за голову и с громким выдохом настигала им бездушные пеньки.
– Тетя Лена, вам помочь? – вырвалось у Коли при виде происходящего.
– Коленька! Родненький! Неужто ты! – бросив топор, сквозь одышку с восторгом воскликнула Елена и кинулась обнимать гостя. – Привет, красавец!
У парня аж перехватило дыхание от силы рук, что давили ему в области
– Совсем худой стал… – ахнула Елена, оглядывая молодого человека с ног до головы. – Да ты и щепки не расколешь!
Ни у кого бы никогда не повернулся язык назвать ее старухой или даже бабушкой. Эти полные энергией глаза и недюжинная для прекрасного пола сила делали вопрос о ее возрасте весьма спорным.
– Зря вы так говорите, теть Лен, дайте-ка мне топор! Вы передохните пока.
Коля взял довольно увесистый инструмент в руки и сразу же засомневался в своем дальнейшем успехе. Хорошенько замахнувшись, он ударил лезвием по деревяшке, отколов от нее лишь ничтожный брусочек. Полено соскочило на землю, а топор застрял в сосновом пне. Внимательно наблюдавшая за происходящим Елена засмеялась.
– Ну почти, Коля, почти! Еще пару попыток тебе б дать! – одобрительно произнесла она, наблюдая за тем, как парень пытается вытащить застрявший в неположенном месте топор. – Силенки-то все-таки есть! Погодь, помогу.
Она взялась за рукоятку, уперлась ногой в пень и выдернула из него свое орудие эмоциональной разгрузки. В этот момент Коле стало даже немного стыдно за себя. В такие минуты какие-нибудь девочки-подростки или девушки чуть постарше разочарованно вздыхают: «Ну, ты ж мужик!» Эй, мужики тоже люди!
С третьей попытки дела пошли намного лучше. Правда, с каждым новым ударом Коля начал ощущать дискомфорт в районе плечевых суставов, а бицепсы уже кричали: «Брось ты это! Не занимайся ерундой!» Елена хихикала и подбирала бракованные дровишки, складывая их к остальным. Через минут семь она заметила, что руки ее ученика уже еле-еле поднимаются. Довольная результатами проделанной работы, женщина остановила трудягу:
– Хорош, хорош! Вон сколько наколотил! Полно! Пойдем лучше в дом, чайком хотя бы тебя угощу с чем-нибудь вкусненьким! Будем твои мышцы восстанавливать! – ее слова искрились доброй иронией.
А в это время два старика, стоявшие неподалеку от оленьего пастбища, настолько были увлечены своим разговором, что даже и не видели разворачивающейся неподалеку картины.
– Слушай, я один пойду рогатых искать, – говорил Василий. – Вона, у тебя внук приехал в кои-то веки. Не дай Бог, его еще за собой потащишь!
– Эй, дурень, ты это брось! Туда одному нельзя ходить! Тем более, я думаю, что олени твои прикормленные дотуда бы не добрались! Они где-то здесь шляются, отвечаю!
– Коли бы здесь шлялись, давно бы вернулись! А если их не привести, то все стадо уйдет! Мяндаш уйдет! Где я потом такого оленя возьму! Нас с Ленкой животные эти только и кормят.
– Тебя туристы кормят, а не животные! Ты свои заборы проверяй лучше! Не могли звери просто так взять и испариться! – начал нервничать Георгий, переходя на повышенные тона. – А лучше сиди ночью и карауль!
– Не могу ж я каждую ночь караулить!
– Вернутся твои олени! Они-то дорогу точно найдут, а если мы с тобой туда сунемся, то там и сгинем…
– Если малохольного своего потащишь – точно сгинем… У него кровь порченая!
– Что ты бредишь?! – лицо Георгия покраснело, а глаза блеснули злостью. – Кровь у нас одна! И знаешь что? Коли тебе так хочется, ступай! Коли зверье важнее души человеческой, ищи!
– Да полно тебе, Ёгор 5 ! Вдруг чего, ты по хозяйству здесь все знаешь, – смеясь, произнес Василий, хлопая престарелого друга по плечу. – Говорят, в совхозе тоже трое слиняло на той неделе. Там-то уж точно с охраной все в порядке!
– Пойдем, я сам ограду просмотрю! А то брешешь, что целая! – потянул за собой Георгий собеседника обратно на пастбище.
Тот, помотав неодобрительно головой, поплелся за ним.
В избе оленевода уже вовсю кипел электрический чайник. Пара жила в обычном деревянном доме, подобном тем, что можно встретить в глубинке в любом уголке России. Никакого тебе саамского чума с каменным очагом по центру, хотя такие сооружения на территории фермы, конечно же, были. Однако некоторые вещи, несомненно, отличали внутреннее убранство их жилища от обычного дома: оленьи рога, развешанные по стенам, шкуры, служившие покрывалами для некоторой мебели (их, правда, было не так много), а также внушительное количество самодельной деревянной посуды (не особо практично). Около обычной русской печи под потолком были развешаны пучки иван-чая, зверобоя и крапивы, которые наполняли помещение характерным ароматом трав. Кое-где на стенах висели детские рисунки и самодельные картинки из ягеля и бересты. Ну и, конечно, различные цветастые клееночки да вязаные салфеточки – куда же без них!
5
Георгий – саамский вариант.
Каждый раз, когда Коля входил в такие хоромы, он задавался вопросом о том, как можно жить подобным образом в современных реалиях. Парень прекрасно понимал, что прописка в селе Ловозеро вовсе не определяла именно такой быт и не являлась приговором для многих. Однако ему посчастливилось наблюдать именно самобытный устрой (сразу понятно, что Колины родители особо не жаловали такие места в качестве местных курортов). Но один факт все-таки приходилось признавать неукоснительно: уют таких помещений согревал и убаюкивал даже закоренелого горожанина.
– Васька даже и не сказал мне, что гости такие к нам пожалуют! – сетовала Елена, замешивая тесто для блинов. – Щас мы быстро блинцов сварганим! Раз-два и готово!
И действительно. Не успел Колин желудок прокричать митингующие лозунги во славу любимого мучного изделия, как первые дырявые кругляши уже дымились на тарелке. В подходе к приготовлению блинов Елена и Колина бабушка были солидарны. Поэтому парень не сомневался, что сейчас ему будет неимоверно вкусно.
– Как вы здесь, теть Лен, не надоело одним хозяйство держать?