Помолвка с плачущим ангелом
Шрифт:
– Мы не собираемся тебя убивать. Возможно, позже, но не здесь и не сейчас. Так что расслабься и слушай внимательно. Если хочешь дожить до старости или хотя бы до замужества, то с этой минуты забудь все то, чем ты занималась последние несколько дней, поняла?
– Нет, – не удержалась я. – Что именно вы хотите сказать? Что я должна забыть? То, как вы пытались повесить мою подругу? Или что-то другое?
– Остришь?
– Нет, просто пытаюсь как можно лучше разобраться. Так что я должна забыть? Объясните мне конкретно.
– Венчик, объясни ей, – ухмыльнулся главный.
Тот послушно дернул меня за руки, намереваясь снова
– Ай-яй-яй, – покачал головой главный. – Почему ты не хочешь быть послушной?
– Потому, что я вам не верю. Я видела, на что вы способны, и понимаю, чего от вас ждать. Буду я послушной или нет – это дела не меняет. Мне только интересно: кому это я так насолила? Кто ваш хозяин?
Терпение у главаря явно закончилось. Он пружинисто вскочил на ноги и сказал, едва сдерживая злость:
– Слушай, рыжая сука. Скажи спасибо, что мне не велено убивать тебя. Пообещай, что прекратишь лезть в это дело. Это все, что мне надо.
– А если я не сдержу слова?
– Тогда я вернусь и одну за другой переломаю твои кости. Когда я закончу, ты станешь похожа на птичку, с которой играла кошка.
– Это тоже приказ?
– Нет, – честно ответил он. – Эта мысль только что пришла мне в голову, но она мне нравится.
Он подошел к мольберту, на котором по-прежнему была приколота моя последняя работа, схватил баночку с краской, коротко размахнулся и выплеснул содержимое на бумагу. Я слабо охнула. Безобразные потеки кроваво-красного цвета полностью скрыли под собой рисунок. Бандит, обернувшись, удовлетворенно следил за моей реакцией. В эту минуту из коридора донеслась резкая трель звонка. Оба бандита подобрались, внимательно прислушиваясь. Трель повторилась. Затем еще раз. И еще. Кто-то упорно терзал звонок.
– Только пикни, – прошипел Венчик, словно прочитав мои мысли.
К непрерывным звонкам добавились удары в дверь. Стало ясно, что кому-то срочно понадобилось меня увидеть и он не уйдет, не добившись цели. К счастью, бандиты тоже это поняли.
– Иди и открой дверь, – приказал мне главарь. – Отделайся от них любым способом и не вздумай звать на помощь.
Я подчинилась, с опаской обходя головорезов.
– Помни, о чем мы с тобой договорились, – окликнул меня на пороге главный.
Я, не оборачиваясь, прошла в комнату, набросила халат и пошла открывать дверь.
На лестничной клетке столпились соседи во главе с разгневанной Марьей Петровной, чья квартира была как раз подо мной.
– Что за безобразие, Лиза! – завопила она, не успела я открыть замок. – Ты залила мне всю квартиру! Что у тебя в ванной?
Я растерянно оглядела собравшихся соседей и только теперь догадалась, в чем дело: я оставила краны включенными, и вода, очевидно, перелилась через край, затопив нижний этаж. Пока я соображала, что к чему, Марья Петровна оттеснила меня в коридор и ворвалась в ванную. Ее торжествующий клич, донесшийся оттуда, подтвердил правильность моих предположений. Но потоп в данную минуту волновал меня меньше всего. Я ни на секунду не забывала о своих опасных гостях и бросилась за соседкой с намерением выпроводить ее поскорее. Тем более что вслед за ней начали просачиваться другие любопытные.
– Марья Петровна, – забормотала я, вбегая в ванную. –
Я закрутила краны и схватилась за тряпку, изображая бурную деятельность. В конце концов мне удалось избавиться от посторонних в своей квартире. Я тут же бросила тряпку и поплелась в спальню, приготовившись к худшему.
Балконная дверь была распахнута, но, кроме изуродованной картины и осколков стекла на полу, ничто не напоминало о недавнем визите. Я трижды обошла квартиру, заглядывая во все углы, но никого не обнаружила. Убедившись, что гости исчезли, я вернулась в ванную, взялась за тряпку и принялась вытирать пол. Потом плюхнулась в лужу, закрыла лицо руками и разревелась.
Глава 21
Если они хотели напугать меня, им это удалось. Всю ночь я не смыкала глаз, вздрагивая от каждого шороха. Закутавшись в одеяло, я просидела на кровати до рассвета и думала, думала…
Когда за окном посерело, я поняла, что все это дело уже стоит у меня поперек горла. Я не хотела больше ничего слышать о нем, не зная еще, какой наивной дурочкой оказалась: в ту ночь я и понятия не имела о том, в какую грязную историю влипла.
Ночные страхи почти исчезли с первыми лучами солнца. На смену им неожиданно пришли ненависть и странная решимость сделать все по-своему. Я отдавала себе отчет, что меня не оставят в покое, даже если я выполню их требования. А это означало, что у меня просто нет иного выбора, кроме как разобраться в этой истории до конца. Пока я даже четко не представляла, с кем имею дело, кто мой противник и каковы его намерения. Разумеется, на первом месте стоял Кирсанов-старший, но и против него у меня не было ни одной весомой улики.
Я вспомнила о записке, спрыгнула с кровати и бросилась к своей одежде. Записка лежала там же, где я ее оставила накануне: в кармане юбки. И это удивило меня гораздо больше, чем если бы ее там не оказалось. Если вчерашние слабоумные шимпанзе охотились не за ней, то что именно им было нужно? Я прихватила измятый листок и вернулась обратно в кровать. По пути глянула на себя в зеркало. Левая щека отливала синевой, губа в уголке треснула и немного саднила, но в целом мое лицо почти не пострадало. Хуже обстояло дело с руками. После общения с цепкими лапами Венчика плечи здорово ломило, любое движение давалось с трудом, я постоянно морщилась от боли. Но могло быть намного хуже. Слава богу, он ничего мне не вывихнул и не сломал, а с болью я как-нибудь справлюсь.
Я развернула записку и принялась изучать ее со всех сторон. Почему же они не забрали ее? Или они вообще не имели понятия о том, что она у меня? Тогда я вообще ничего не понимаю.
Кто-то весьма настойчиво пытается меня остановить, значит – я на верном пути. Хорошо бы еще иметь хотя бы приблизительное представление о том, что это за путь. Единственный, кому я заметно мешаю, – это все тот же Кирсанов. Тем более что у меня весьма интересное доказательство того, что в тот самый день он имел все основания встретиться с Сашей. Почему же те, кого он предположительно прислал по мою душу, оставили записку в моих руках? Объяснений может быть несколько. Либо он не знает, что записка у меня, либо она не имеет никакого значения, так как у него есть на ту ночь железное алиби, либо… он вообще ни при чем. Последнее утверждение весьма спорно, но, к сожалению, возможно.