Помор
Шрифт:
Мануэль Бака… Коттон Тэй… Эфроим Таггарт… Или этого не считать? Всё ж таки он его на пару с князем уложил. Сайлас Монаган… Добан Мейси… Прайд Бершилл… Ньютон и Хэт… Керли Стоун… А скотокрады? Это ж сколько душ человеческих он успел погубить, мать честная…
Помор возвёл очи горе. «Олёна, ангелица моя, ты оттуда всё видишь, знаешь, что невиноватый я… Пусть простятся мне грехи мои…»
Глава 11
КАРАВАН
Солнце уже клонилось к западу, когда кассир из банка «Экспресс-компани» выложил на стойку пухлые пачки денег. Тридцать с лишним тысяч долларов!
Недрогнувшей рукой Чуга сразу же вручил каждому бакеру по две тысячи в руки.
— А
— Заработал, — коротко ответил Фёдор.
— Сеня, ты не знаешь шикарной жизни! — сказал Фима, засовывая деньги за пазуху. — Ну так шо имеете сказать? Мы едем до какого места или мне забыть вас навсегда?
— Лично я собрался в Калифорнию, — ответил Чуга.
— Лично я — туда же, — поддакнул Туренин.
— Обратно согласен! — воскликнул Беньковский. — С детства скучал по Калифорнии! Так шо ты мине скажешь за нашу совместную жизнь, Сёма?
— Таки едем всей мишпухой, [108] — решил Исаев.
— А меня возьмёте? — спросил Ларедо.
— Уговорил!
Братья Гирины переглянулись и сказали:
— Мы как все!
— Собираемся тогда, грузимся… Вперёд и с песней!
Увесистый остаток Фёдор честно поделил напополам с князем. Вышло по десять тысяч на брата. С копейками. Туренин понюхал пачки и закатил глаза.
— Пахнет-то как! — сказал он.
Мысли у Чуги метались, как вспугнутое вороньё. Множество желаний подступило сразу, а деньги были той волшебной палочкой, что исполнит их с лёгкостью.
108
Мишпуха — семья, компания.
Усилием воли Фёдор приглушил возбуждение. Доллары здорово помогут ему с ранчо, но первым делом надо будет купить фургон. Одной «конестогой» не отделаешься. Ведь всё надо будет везти с собой — инструменты, припасы, оружие, лекарства, одежду. Печку голландскую надо прихватить, чугунную, и ещё одну, из листового железа, стёкла оконные, гвозди, маслобойку, кастрюлю с длинной ручкой, посуду — дешёвую оловянную и дорогую эмалированную, котёл, сковородки… Ох, да легче сказать, чего не надо с собой прихватывать!
— Первым делом, — мечтательно проговорил князь, — я накуплю книг! Блэкстоуна, Плутарха, сэра Вальтера Скотта, Пушкина — если достану… Буду читать и перечитывать по вечерам, сидя у камина… Ну если ты, конечно, пустишь бакера в хозяйский дом!
На сердце у Чуги потеплело.
— Пущу, — проворчал он, — ежели не натопчешь в гостиной.
— Как можно, сэр!.. — делано возмутился Павел.
— Ладно, пора денежки тратить. С толком. Сперва я «конестогой» обзаведусь, одной-то маловато будет. Пошли.
И они пошли. За сто долларов купили новенький фургон с дугами, с тентом, с запасным дышлом и колёсами. Сработанная из белого дуба, «конестога» пахла свежим деревом и смазкой.
Приобрести лошадей в упряжку не составило проблем, а потом надо было только объезжать магазины и грузить, грузить, грузить…
Взяли по двести фунтов муки на каждого, по семьдесят пять фунтов копчёной свинины, по тридцать — сухарей, по десять — риса, по двадцать пять — сахара, по бушелю [109] сушёных бобов и сухофруктов. Десять фунтов соли, полбушеля кукурузной муки, по пять фунтов яванского кофе и по столько же — китайского чаю, полбушеля кукурузных зёрен, поджаренных и размолотых, бочонок уксуса… [110]
109
Бушель —
110
Это был стандартный набор продуктов на одного взрослого переселенца.
Пользуясь случаем, Чуга немного принарядился — переобулся в новые сапоги из тиснёной кожи, купил чёрные джинсы и аж три серых фланелевых рубашки. Разорился и на новый «стетсон».
«Первый парень на деревне, а в деревне — один дом!»
Дня три Федор ничего не делал, только плоть тешил — спал, ел, шатался по Абилину. На чётвертый день, плотно пообедав в «Дроверс-коттедже», он почувствовал, что наотдыхался вдоволь. Можно было двигать по жизни дальше. На Запад. В Калифорнию.
Оседлав чалого (конь тоже отъелся), Чуга неторопливо двинулся вдоль по Мэйн-стрит, зорко поглядывая по сторонам. Князя на гнедом он заметил сразу.
— Федька, — воскликнул Павел, подъезжая, — слушай, тут, за городом, переселенцы сколачивают караван! Они двинут на запад по Калифорнийской тропе завтра или послезавтра. Может, присоединимся? Вместе как-то веселее…
Чуга кивнул:
— Это дело. А то, поговаривают, сиу выходят на тропу войны. [111]
111
Ещё в начале 1860-х годов Джон Боузмен проложил тропу своего имени на золотые прииски Монтаны через земли индейцев дакота (сиу). Три года спустя по землям дакота, шайеннов и арапахо протянули ещё одну дорогу — Боузменский тракт, соединивший шахтёрские городки Западной Монтаны с Орегонским путём. Вождь оглала Красное Облако возглавил «движение Сопротивления». В декабре 1866-го воины вождя по имени Неистовый Конь перебили отряд капитана Феттермана, а летом 1867-го Красное Облако вовсю теснил белых в районе реки Паудер. Осенью 1868-го бледнолицым пришлось заключить мир с краснокожими.
— Я тоже что-то такое слыхал.
— Давай тогда собираться…
Сборы вышли недолгими, уже к вечеру обе «конестоги» двинулись по улице и вскоре покинули Абилин. За городом, в чистом поле, стояло два десятка фургонов, паслись лошади. Стоянка походила на цыганский табор — женщины готовили на кострах, помешивая в котелках сытное варево, мужчины степенно разговаривали о видах на урожай, о конях, индейцах, источниках воды. Дети, как водится, шалили и путались под ногами.
— Кто тут крайний до Калифорнии? — осклабился Беньковский. — Я за вами!
Подъехав, Федор спросил, не покидая облучка:
— Куда направляетесь?
Осанистый мужчина в шляпе с короткими полями, в чёрном жилете, напяленном на ярко-красную рубаху, и в мешковатых штанах, заправленных в сапоги, прокашлялся сначала для пущей важности, а после стал держать ответ:
— На Сакраменто!
— Нам по пути, — спокойно сказал Чуга. — Не против, если мы присоединимся?
— А сами-то откуда? — состорожничал осанистый.
— Проездом из Техаса.
— Тогда милости просим! — обрадовался мужик в красной рубашке. — А то я тут один, кто на Старом Западе [112] бывал! Остальные все с Востока, жизни тутошней не знают…
112
Старый Запад (Old West) — то же самое, что и Дикий Запад (Wild West). Так называлась территория Америки, которая постепенно осваивалась и чья граница (фронтир) последовательно отдалялась в сторону Тихого океана.