Помощница ангела

Кузнецова Юлия Никитична

— Ты умеешь смешить?

Алёна подумала и сказала:

— Нет. Смешное часто само получается. Без всяких усилий. Но посмеяться-то лучше вдвоём.

— Знаешь, а ты мне нравишься. Такие студенты, как ты, в нашем университете были редкостью. Я говорю о паузах, которые ты делаешь, перед тем, как что-то произнести. Это значит, ты думаешь над словами. Обычно все торопятся. Болтают первое, что приходит в голову. Потому что боятся меня рассердить. А ты меня не боишься. Погоди-ка!

Женщина прищурилась и склонила голову набок. Голубые глаза смотрели с хитринкой.

— А ты в МГУ не собираешься случайно поступать? Многие

приезжали, пытались со мной договориться. Так что сразу предупреждаю — я все связи растеряла.

— Нет. Меня папа в Англию отправляет учиться. В частную школу под Лондоном.

— Я не пойму тогда, почему ты пришла делиться своим обществом именно со мной?

— Вы живёте рядом. По соседству.

— Ах, вот в чём я провинилась! А разве с тобой по соседству не живёт какая-нибудь бедная и одинокая ДРУГАЯ бабуля, нуждающаяся в помощи? И у которой нет ни дочери — владелицы рекламного агентства в Москве, ни домработницы? Почему я?

— Я видела вашу стену во сне.

Они помолчали. По радио, которое по-прежнему вещало в комнате самому себе, пробило двенадцать часов.

«Радио «Маяк», — подумала Алёна, — как у бабушки. Интересно, тут тоже под приёмником вязаная салфеточка?».

— Ладно, романтичное существо, — наконец сказала женщина, — не знаю, каких книг ты начиталась. Вряд ли «Тимура и его команду», это для вас уже старье. Но придётся тебя пустить. Потому что надо же кому-то коляску с тормоза снять. Бэлла, фу! Это дружественная нам особа.

— Хотя, — вскинула она руку, стоило Алёне снять крючок с загородки и войти, — если ты надеешься, что я перепишу на тебя дом, потому что ты мне скрасишь одиночество, то зря. Зина как раз сегодня подписала со мной все бумаги. На оба участка. И на этот, и на старый. И за это подарила коляску. Не то чтобы она так ставила вопрос… бумаги или коляска… Но так и вышло. Так что на дом не надейся.

— Если вы позволите скрасить вам одиночество, — повторила Алёна странную книжную фразу, опускаясь на корточки и проводя рукой по коротенькой шерсти Бэллы, — то я получу гораздо больше, чем дом. Хотя он у вас и красивый.

Когда Алёна ушла, женщина, а её звали Лидия Матвеевна, сказала мопсу Бэллочке:

— Она пришла помогать. Бэлка, ты это слышала? Она считает, что мы ей поверим, да? Она думает, что мы с тобой вчера родились. Она ведь бежит от кого-то, эта Алёна. Прячется. Ищет защиту. То ли от друзей своих. То ли от кого-то ещё. Это интересно, Бэлка.

Она помолчала.

— Бэлка, а ты её точно видела? Я не галлюцинирую?

Мопс хрипло хрюкнул и тявкнул. И Лидия Матвеевна улыбнулась по-настоящему.

Глава 6

Первый день

Вообще-то Алёна возлагала большие надежды на первый день. Ей

припомнилось, что первые уроки по любому предмету всегда проходят, как говорят учителя, «на подъёме». А ещё она где-то читала про эффект «первого раза». Кажется, в мамином журнале «Психология». Как и положено Идеальной Жене, мама читала статьи по психологии, если не в книгах, то хотя бы в журналах.

В статье, которую читала Алёна, говорилось, что первое свидание или первое занятие обычно вызывают энтузиазм у обеих сторон. А потом всё сложнее заставлять себя учить язык или встречаться с человеком и работать над отношениями.

Алёне понравилось словосочетание «работать над отношениями». Это было похоже на «работать в саду». Алёна всегда мечтала о работе в саду, с тех пор как прочла книгу «Таинственный сад». Раньше она немного помогала садовнику, но потом мама увлеклась фэн-шуем.

Милочка купила в электричке журнал, в котором говорилось о китайском саде. Прочитав его, она сказала, что папа мало времени проводит дома, потому что дом построен не по правилам фэн-шуя. Папе в нём дискомфортно. Тогда они перекрасили коридор в ядовито-зелёный цвет, расставили повсюду стеклянные вазочки с бамбуком. Папа не стал бывать дома чаще, и тогда они взялись за сад. Заказали камни нескольких видов, перекроили дорожки так, чтобы по ним свободно текла энергия, задумали сделать несколько водоёмов.

Соблюдать законы фэн-шуя у садовника не выходило: сакура не приживалась, валуны гармонично не складывались. Он нервничал, боялся увольнения и просил забрать маленькую Алёнку, чтобы она не путалась под ногами и не сбивала с важной мысли о том, как должна распределяться по саду энергия.

Так вот, стараясь работать над отношениями, Алёна решила проявить сообразительность. Она дошла до местной почты и купила там несколько журналов. На разные темы.

В одном было про цветы, в другом — про вязание, в третьем — про собак. Пусть Лидия Матвеевна сама выберет, что ей интересно.

Алёна заметила вчера на подоконнике пару журналов из тех, что пишут о жизни звёзд, и пару газет. Наверное, их привезла Зина. А вот таких, которые купила Алёна, о каком-нибудь хобби, на подоконнике не было. А хобби у Лидии Матвеевны должно быть обязательно. Как можно сидеть целый день одной и ничего не делать?

В холле сильнее, чем вчера, пахло лекарствами. Алёна присела на корточки, погладила Бэллочку. Мысленно обругала себя за то, что забыла прихватить мопсу печенье. Из холла вели три двери: одна в спальню, другая — в кабинет, третья — в ванную. Лидия Матвеевна выехала из спальни через несколько минут. Она была бледная, очень бледная.

— Что это?

— Журналы, вам почитать…

— Спасибо, я не люблю журналы.

— Жаль… Зря купила.

Алёна умолкла, но слово, как известно, не воробей…

Лидия Матвеевна развернула кресло и снова уехала в спальню. Потом вернулась с маленьким блестящим кошельком.

— Сколько они стоили?

— Лидия Матвеевна!

Алёна посмотрела ей прямо в глаза, но… Но толком она не поняла, какой глаз у Лидии Матвеевны лучше видит — тот, что косит, или нормальный? Попыталась смотреть в нормальный, но он даже не мигал… И она опустила глаза.