Помощница лорда-архивариуса
Шрифт:
Я тут же принялась мысленно бранить себя за такую необузданную и неуместную фантазию. Господин Дрейкорн как ни в чем не бывало помог накинуть пальто и повел к выходу. Лицо его было спокойным и будто немного сердитым.
Когда покинули кафе и вышли на улицу, хозяин, не колеблясь, вновь предложил руку; я повиновалась без возражений.
Мы двинулись в сторону, противоположную той, где оставили экипаж.
– Как мы доберемся до Адитума, господин Дрейкорн?
– На личной автомотрисе. Депо на соседней улице. Подвесной путь – самый быстрый способ добраться
Железные нити воздушных путей оплетали небо над столицей, как осенняя паутина. Демонова магия позволяла использовать опоры лишь на низко расположенных участках; чем выше закручивались спирали рельсов, тем невесомее казались. Законы демоновой механики были неподвластны умам людей.
Депо походило на гигантскую птичью клетку. Служащий в униформе кирпичного цвета вежливо провел к нужному экипажу. Автомотриса оказалась узким полуоткрытым вагончиком с латунным корпусом, и линиями напоминала старинную карету.
Когда господин Дрейкорн помог расположиться на кожаном сиденье и застегнуть специальный ремень, я почувствовала себя важной дамой.
Еще одно приключение!
Машинист опустил очки-консервы, сдвинул рычаг, и мы тронулись – сначала медленно, затем ускоряясь.
C легким перестуком промчались сквозь Аристорий. Вылетели на стальную опору и принялись набирать высоту. Стрелой пронеслись между двумя массивными зданиями – демоновыми сооружениями, сотканными из тысячи каменных арок. Затем автомотриса стремительно поползла вверх по стальному узкому рельсу. Заложило уши. В лицо ударил ледяной ветер, сердце заколотилось, стало весело.
Впереди выросла громада Адитума и ринулась навстречу, неторопливо разворачивалась, слепила блеском латунных блоков и сочленений. Я различила, что чудовищный корпус башни не был монолитным: его опоясывали переходы, галереи, стальные лестницы.
Автомотриса влилась в серебристый поток других подвесных путей, заложила крутой вираж, следуя прихотливым изгибам рельса, замедлила ход. Рывок тормозов, шипение пара – экипаж застыл у узкой платформы, покрытой медной решеткой. Располагалась она в нижней трети башни, довольно высоко от земли. Далеко под ногами раскинулся город, его неумолкаемый шум доносился звонко и отчетливо. Дул сильный ветер, и я испугалась – не подхватил бы, не утянул вниз. Невольно покачнулась, но господин Дрейкорн уже крепко взял меня под локоть.
– Знаю, с непривычки может закружиться голова. Но это лишь тридцатый уровень; всего же их восемьдесят. Шпиль башни возносится на четверть лиги. Время еще есть – я покажу вам Адитум.
Мы пошли по галерее. Под ногами пружинила решетка, ветер ледяными пальцами выхватывал пряди из прически, забирался под юбку и пальто.
Подошли к двери, возле которой застыл некрострукт. Он напоминал Большого Зигмунда: бочкообразная грудь, конечности с тремя суставами, лицо (или морда?) скрыто под железной маской. Я замедлила шаг, но господин Дрейкорн не обратил на него никакого внимания и спокойно провел меня
Мои первые впечатления от Адитума можно описать двумя словами: пустынный и неправильный. Вид, планировка и атмосфера здания ясно указывали, что его создателями были существа из иного мира. Люди казались в башне чужаками.
Мы вышли в круглый зал непонятного предназначения с ромбовидными окнами и поднимающимися по спирали галереями. Затем пересекли коридор, который змеей карабкался вверх; миновали переходы, узкие арки, лестницы.Все помещения имели странные пропорции и ассиметричные формы, которые могли бы явиться земным архитекторам в страшных снах: невыносимо прекрасные и бесконечно уродливые.
Кругом металл: то гладкий и блестящий, то оплывший, словно от запредельного жара, то похожий на иссеченную временем плоть. Иногда он распадался на нити, как неряшливые комки паутины, или собирался в наросты наподобие древесного гриба, или скручивался в колонны.
Внутри Адитума звуки искажались странным образом: стук каблуков по металлу раздавался глухо, а человеческий шепот звенел, как удар цепи по наковальне. Башня имела свой голос – скрипели сочленения, рокотали скрытые механизмы, что-то гудело, щелкало, едва слышно доносилась монотонная мелодия.
Люди попадались редко, сплошь неулыбчивые, бледные теурги в черных одеждах. Они учтиво приветствовали господина Дрейкорна, а когда он миновал их, украдкой бросали настороженные взгляды.
Одна встреча озадачила. Мы проходили длинной галереей, стены которой были украшены картинами из непонятных материалов – не то кожа, не то части высохших насекомых. Я переходила от одной картины к другой, пытаясь понять, что они изображали – уж не мир ли демонов, который они потеряли миллионы лет назад?
Господин Дрейкорн терпеливо дожидался у треугольного окна, когда к нему приблизился невысокий мужчина, одетый, как мастеровой– мешковатые брюки, холщовая блуза и жилет. Лишь серебряный символ арки и звезды на нагрудном кармане выдавал в нем теурга высокого ранга. У мужчины были всколоченные волосы с проседью и голубые ласковые глаза. На лбу сидели очки в проволочной оправе. Теург былсредних лет, но имел стариковскую осанку и мимику.
Он радостно приветствовал господина Дрейкорна: схватил за руку обеими ладонями и начал трясти, что-то приговаривая, однако глядел при этом на меня – бросил внимательный взгляд и не отводил несколько секунд.
Я уже хорошо изучила хозяина, чтобы понять – встрече с невысоким господином он не рад, но вынужден быть любезным. Теург что-то спросил, кивнув в мою сторону; хозяин нахмурился и коротко ответил. Незнакомый господин похлопал его по плечу, последний раз глянул на меня пристально, и ушел.
Мы побывали в зале заседания Сената и Павильоне Церемоний, органном зале и императорской приемной. Масштабы, великолепие и причудливость обстановки угнетали.
Заметив мое подавленное молчание, господин Дрейкорн принялся делиться легендами и забавными историями об Адитуме, о которых слышал или которым сам стал свидетелем.