Помощница лорда-архивариуса
Шрифт:
Но можно ли назвать наше общество прогрессивным? Мы считаем, что прогресс – когда достигают больших целей малыми усилиями. И что же стало целями граждан нашей империи? Удобная, комфортная жизнь; власть и богатство, которых мы добиваемся не своим трудом, знаниями и усердием.
Мы зависим от существ из иного мира, логику и стремления которых никогда не сможем понять. Империи не нужна наука, не нужны те, кто познает наш собственный мир. Нет смысла тратить силы и средства на поиск нового, когда все можно получить просто так, заплатив чужими жизнями.
И тут господин Дрейкорн произнес слова, которые повторяли то,
– Магия демонов – сила, абсолютно чужеродная этому миру. Она манит обещаниями бесконечных возможностей, порабощает, затуманивает голову так, что люди забывают о том, как быть людьми, и начинают жить по правилам, которые навязывают демоны. Вы сами видели, в каких монстров мы превращаемся.
Я молчала, пораженная его словами. Перед глазами вновь встала страшная сцена, на которой я присутствовала лишь час назад. К горлу подкатила тошнота. По щекам покатились слезы.
Господин Дрейкорн цокнул языком и проговорил с досадой:
– Опять я заставил вас плакать!
Сквозь влажную, соленую пелену я смотрела на стоящего передо мной высокого, статного и расстроенного моими слезами мужчину. В раздражении он скрестил на груди руки – красивые руки с длинными, сильными пальцами; и тут против воли представила, как эти пальцы поудобнее перехватывают рукоятку ритуального кинжала и плавным, неумолимым жестом подводят его к хрупкому человеческому горлу. Вспомнила, что говорил Кордо Крипс о безжалостности Джаспера на посвящении. Вспомнила его слова о «других планах».
Так ли хорошо я успела узнать хозяина? Он теург и один из лучших. Несмотря на речь о коварстве магии, он продолжал служить ей.
Сердце сдавил страх; вновь показалось, что вижу перед собой грозного незнакомца.
Я вытерла глаза, выпрямилась, заглянула хозяину в лицо и задала вопрос, зная, что ответ будет ужасен, и лучше бы мне промолчать.
– Скажите, гран-мегист Дрейкорн – сколько людей принесли в жертву лично вы? Десятки или сотни? Скорее, второе – ведь не зря вас называют одним из самых одаренных теургов. Вы заботитесь о том, чтобы ваши жертвы не чувствовали боли? Они улыбаются, замирают в блаженстве, когда ваш ритуальный кинжал вспарывает им горло?
Темные глаза сверкнули зло и страшно.
– Я знал, что вы зададите этот вопрос, госпожа Камилла, и готов ответить на него. Вижу, ваше личико исказило отвращение – мысленно гадаете, сколь велика будет названная цифра. Что ж, слушайте. Оправдываться не собираюсь.
Я был посвящен в теурги в восемнадцать лет. За прошедшие годы от моего ритуального кинжала погибло два человека.
Первого я убил, когда проходил обряд посвящения. Это обязательная жертва, без нее стать теургом невозможно. Прекрасно помню его – пожилой мужчина, грузный, неопрятный. Отправлен на алтарь приговором судебного триумвирата за растление и убийства малолетних. Перед казнью его ввели в транс, он улыбался, пускал слюну и вслух вспоминал свои ужасные подвиги. Убить его было легко. Я сделал это быстро и безболезненно.
Вторую жертву я принес в девятнадцать. Ходил тогда в учениках у теурга-стратега Карадоса. Он призвал демона, чтобы освободить пленных. Враги захватили гарнизон на нашей территории. В плену оказались семьи офицеров, их жены и дети. Фаракийцы грозились убить всех до рассвета. Прислали посыльного с головой юной жены полковника Аргейма. Вызванный демон
Эту жертву я тоже помню хорошо. Юный парень, почти мой ровесник. Не знаю, за какие прегрешения его приговорили к смерти – утешаю себя тем, что в те года за пустяки на жертвенный алтарь не отправляли. Он наверняка совершил что-то ужасное. Его в транс не вводили; он был угрюм и равнодушен. Своей жизнью он заплатил за жизнь тридцати других людей.
Господин Дрейкорн отвернулся и подошел к окну. Не глядя на меня, спросил:
– Довольны ответом, госпожа Камилла? Кроме тех двоих на алтаре я не убивал никого. Но без лишних раздумий расправлялся с жертвенными животными. Сотни раз присутствовал на ритуалах, входил в транс и договаривался с демонами. Молча наблюдал, как делают свое дело теурги-сакрификулы – во время призыва они исполняют лишь одну роль, за что их называют мясниками. При каждом удобном случае я сбегаю из церемониальных залов Адитума в море. Там, на кораблях, все устроено так, как двести лет назад. Магия почти не используется. Я провожу много времени на чужой земле. Демоны редко приходят к жителям других стран, они привязаны к нашему злосчастному полуострову.
Его голос звучал напряженно и хрипло, как будто он испытывал боль. Так оно и было – воспоминания причиняли ему страдание.
Душу затопили раскаяние и жалость.
Я поднялась; господин Дрейкорн оказался совсем близко – поймал мой взгляд и удержал. Он ждал каких-то слов, но я не знала, что сказать. Рядом с ним я чувствовала себя тростинкой в ожидании бури; стояла, выпрямившись как струна, задрав лицо вверх и не в силах отвести глаза.
Внезапно его черты смягчились.
– Вы совсем измучены, Камилла. Нелегко же вам пришлось эти дни. Под глазами тени, лицо бледное, – произнес он с жалостью.
Протянул руку и медленно отвел мокрые растрепавшиеся локоны с моей щеки.
– Ваша красивая прическа совсем испортилась, – его голос изменился, стал ниже, в глазах мелькнуло странное выражение. Длинные пальцы коснулись моей скулы и скользнули к шее.
Горячая, темная волна прокатилась по телу и взорвалась в груди; непроизвольно я отшатнулась и сделала судорожный вздох.
Он все понял не так. Губы побелели, по лицу скользнула тень печали. Опустил руку и произнес:
– Понимаю, вы в ужасе. Интересно, о чем думали, когда шли устраиваться помощницей теурга? Решили, ваш хозяин выращивает цветы и день-деньской распевает молитвы, как старейшины в общине? Да, вы работаете на человека, который резал людей на алтаре. У всех теургов руки по локоть в крови. Наконец, это до вас дошло? Пора вам вернуться к отцу, госпожа Камилла. Ничего хорошего в столице вы не найдете.
Покачал головой и вышел из комнаты.
Так я и просидела на кровати до вечера. Когда за окнами сгустились сумерки, явилась кухарка Сидония.
– Господин Дрейкорн рассказал, что вы нездоровы. Попросил, чтобы я провела ночь в вашей комнате, – в ее голосе слышалось недоумение. – Сказал, вас могут мучить кошмары.
Я вежливо, но твердо отказалась от ее компании.
– Все в порядке, Сидония. Ничего страшного. Отправляйтесь домой, господину Дрейкорну я все объясню.
Заботливость хозяина тронула и опечалила.