Помощница лорда-архивариуса
Шрифт:
Я смотрела, окаменев, не в силах отвести глаза.
– Почему они смеются? Что с ними такое? Почему они не сопротивляются? — произнесла я еле слышно. От ужаса губы похолодели и не повиновались.
– Их ввели в транс, — пояснил Крипс, не ослабляя стальной хватки на плече. — О, они наслаждаются тем, что происходит. Это великая честь – отдать жизнь на этом алтаре!
Страшная мистерия продолжалась. Ритм мелодии ускорялся, голоса теургов звучали все ужаснее,рождая гипнотический эффект – руки и ноги словно налились свинцом, сердце глухо стучало.
Голубые глаза Кордо Крипса
В руках теургов появились ритуальные ножи. Молодой мужчина, который еще минуту назад заливался безумным смехом, принялся жалобно скулить. Тогда теург наклонился к нему, заглянул в глаза и принялся бормотать неслышные слова. Его голос звучал глухо и успокаивающе. Мужчина дернулся и затих -- вновь впал в транс.
Ритуал продолжился. Теургисинхронно опустили ножи к горлам жертв. Я хотела закрыть глаза, но не смогла: против воли наблюдала, как темные потоки, ярко-алые на фоне бледной кожи горла, змеями скользнули в кровостоки.
Одновременно в зале развернулась не менее ужасная картина, видимая только мне.
В центре сгустились темные тени – как чернила, пролитые в воду, – приобрели очертания чудовищных спрутов. Они были больше и плотнее, чем зыбкие тени бес-лакеев, или даже тени демонов, охраняющих склеп императора Тебальта. Сгустки непрестанно двигались, переливались, выпускали щупальца. Уродливые отростки потянулись к алтарям и обволокли затихших жертв. Пульсируя, принялись вытягивать жизни, с каждым мгновением разрастаясь и заполняя собой полусферу потолка.
Кордо Крипс не был иновидцем и теней не различал. Его захватил сам кровавый спектакль.
– Это мрачное и прекрасное зрелище, Камилла! – дребезжал мне в ухо. – Признайтесь, вы тоже покорены его очарованием. Хотели бы принять в нем участие? Магия ритуала такова, что прикосновение ножа не вызывает боль – жертвы испытывают блаженство, несравнимое ни с чем другим.
Я сумела повернуть голову и взглянуть на него.
Кордо хихикнул.
– Нет, нет, не пугайтесь, вы не будете умерщвлены. Не каждый ритуал заканчивается смертью жертвы. Есть люди, жизненная сила которых столь велика, что было бы глупо израсходовать ее за один раз. Можно брать понемножку.
В этот момент Кордо Крипс ужасно походил на сестру – те же искры безумия в глазах, такие же нетерпеливые подрагивания губ.
– Признаюсь, милая Камилла, – пропел он на ухо, – я был с вами не вполне откровенен. На днях навещал Крессиду, она рассказала о вас. Она бросается в крайности, но все же отличный теург. Мы с сестрой можем оценить, каким жизненным потенциалом обладают люди. Ваш потенциал, Камилла, невероятен. Ни у кого не видел ничего подобного! Разве что у Джаспера. Мощный, неиссякаемый поток. Вы как факел в ночи, как ветер в парусах, как... Интересно, откуда он у вас? Дар от рождения или что-то иное? Я сделаю предложение. Назовите любую сумму. Вы переедете в мой дом и получите все, что захотите. Взамен попрошу немного – чуть-чуть вашей жизненной силы. Год, два, максимум пять лет жизни. Это ерунда, вы еще так молоды. Один ваш год стоит десяти
Слушая гадкие слова, я дрожала, как лист, но не могла произнести ни слова, чтобы заставить замолчать. Хотелось зажать уши, но руки не повиновались.
В этот момент ритуал подошел к завершению. Голоса теургов слились в один; они выкрикивали слова заклинания, им вторил рокот барабанов, смех и хрипы жертв. Звуки заставляли содрогаться и разрывали сердце.
Но самое страшное было впереди. Темные сгустки над алтарями, демонические существа, начали двигаться, и тянулись они в одном направлении – туда, где сидела я.
Возможно, они увидели во мне то же, что и страшный безумец Крипс. Тени скользили все быстрее и быстрее, сливались воедино, разделялись, наползали и клубились.
Я догадывалась, что увижу, и не ошиблась: на мгновение в завихрениях соткалось призрачное лицо и тут же пропало.
Меня словно молния ударила: я вздрогнула, стряхнула руку Крипса, вскочила, не обращая внимания на недоуменные взгляды и бормотание недовольных теургов, и выбежала из зала, не чуя ног.
Следом выскочили люди – Крипс, канцлер, другие теурги – сердито окликали, громко говорили.
– Джаспер! – выдохнула с облегчением, увидев, как навстречу крупными шагами шел хозяин. Лицо его было искажено яростью.
Крипс обогнал и преградил дорогу. В ту же секунду господин Дрейкорн схватил его за грудки и тряхнул так, что проволочные очки соскочили с морщинистого лба и повисли на одном ухе. Теург не оробел: ехидно улыбнулся, словно плохой шутке.
– Если бы ты не был таким сморчком, Крипс, – произнес господин Дрейкорн тоном, от которого кровь стыла в жилах, – я бы пересчитал тебе все зубы.
– Прекратите, гран-мегист Дрейкорн, – канцлер Моркант тронул хозяина за плечо, и тот нехотя отпустил Крипса, – ничего страшного не случилось.
Господин Дрейкорн подчинился. Его ноздри раздувались, на скулах играли желваки.
– Ты в порядке, Камилла? – спросил хриплым голосом.
Я кивнула. Скопившиеся в горле слезы лишили меня голоса. Перед глазами стояли мертвые лица жертв, искаженные непристойной радостью.
Канцлер Моркант глянул мельком – словно бритвой полоснул.
– Не стоило вам, гран-мегист Крипс, приводить на ритуал эту неискушенную девушку. Она перепугалась и чуть все не испортила.
Господин Дрейкорн сжал кулаки и бросил на Кордо Крипса убийственный взгляд.
– Камилла, простите меня, – как по волшебству теург-механик стал прежним – добрые рассеянные глаза, кустистые брови домиком, по-старчески поджатые губы, – сотни раз проводил ритуалы, тысячи раз присутствовал на них, но снова и снова их магия и красота заставляет терять голову. Превращаюсь в монстра – становлюсь ничем не лучше сестры. Я напугал вас, знаю. Болтал глупости. Забудьте, умоляю!
– Заткнись, Крипс, – жестко обронил хозяин.