Помощница
Шрифт:
Мужчина так и стоит посреди комнаты. На меня он не смотрит, а вглядывается в темноту за окном. Сейчас его лицо не источало злость или агрессию… нееет. В эту секунду передо мной стоял до ужаса уставший мужчина, с бледной кожей и взлохмаченной шевелюрой. Но самое главное, в его взгляде не было жизни. Он скорее существовал и даже сын почему-то не наполнял Алекса жизнью.
Вдруг мужчина резко поворачивает голову к нам с малышом, и сухо говорит.
— Надо положить его в кровать… Вот сюда, — указывает Алекс на светлую деревянную
Почему-то сразу вспоминаются слова Ольги о повышенной волосатости бывшего супруга. На мой взгляд, волос было не так много, чтобы они вызывали рвотные позывы. Тем более если бы это было тело любимого мужчины…
Ой. Что-то меня не туда понесло.
Отбросив ненужные мысли, я медленно приближаюсь к кроватке и очень осторожно укладываю в неё малыша.
Какое-то время я наблюдаю за спящим ребёнком и только потом оборачиваюсь… Оборачиваюсь и ударяюсь лбом о голую грудь, почему-то стоящего за мной, мужчины.
И когда он успел подойти? — отдается в голове, когда я во все глаза смотрю на те самые волосы, о которых рассуждала минутой ранее. Но самой странное во всем этом — я хочу их потрогать. Провести по волосам-пружинкам ладонью.
Что такое происходит со мной?!
— Прости-те, — в два приема выдыхаю я, а сама продолжаю смотреть на его покрытую темными волосками грудь.
Какое-то помешательство!
А ещё этот запах — от Алекса как-то необыкновенно пахнет. Наподобие цитруса, но аромат с добавками чего-то пряного. Может это гель для душа или мыло?
И вдруг в секунду всё меняется. Мужчина вначале отходит в сторону, а потом тихо говорит.
— Спасибо за помощь. Если конечно она без умысла.
Заворожённая его близостью, я не сразу могу ответить, но всё-же сглотнув образовавшийся в горле ком, говорю.
— Я просто хотела успокоить малыша. Он так сильно плакал… Никакое сердце не сможет спокойно реагировать на такой плач.
После моего ответа лицо Алекса резко меняется. Сухо, со злой усмешкой он выплевывает.
— Будь уверена, твоей сестре было бы похер. Хотя даже не так. Андрей бы её раздражал и не больше…. Ладно. Спать иди, ночь всё-таки.
От его слов в душе становится так паршиво, что я решаю завтра же послать сестру с ее алчными планами.
— Вот приедет она завтра и я ей всё скажу, — бормочу себе под нос, двигаясь по темным комнатам в сторону столовой.
9
Утро встречает меня жуткой головной болью. К тому же живот просто невыносимо скручивает от голода. Приподнявшись на локтях, я понимаю, что мир вокруг меня прилично кружится. Все-таки третьи голодные сутки дают о себе знать.
Опустив голову на подушку, я пытаюсь дотянуться до мобильного, но оказывается руки тоже дрожат, поэтому мой многострадальный телефон валится на пол и разбивается на несколько частей.
— Блин! — с досадой
И в этот самый момент дверь неожиданно открывается.
— Собирайся в клинику, — без приветствий говорит Алекс и переводит взгляд на пол, — это телефон что-ли?
Я только киваю, потому что если скажу хоть одно слово — сразу расплачусь.
И откуда взялась эта жалость к себе!? Вот точно, глупая слабачка.
— А какого хрена он разбит?
— Так вот… — выдавляю я из себя, а по щекам уже во всю катятся первые слезинки.
Алекс щурит глаза, а потом едко выговаривает.
— Истерик мне здесь не надо. Телефон тебе покупать никто не станет. Думала, что помогла мне ночью и теперь я тебе что-то должен?… Теперь понятна твоя блядская доброта… В общем так! Прекращай свой спектакль и выходи на улицу. На всё про всё даю тебе десять минут.
Дверь с силой грохается о наличник и теперь уже поток слез, с предельной скоростью опустошает все мои слезные железы.
Вот что мне делать?
Обтирая краями футболки всё новые и новые слезы, я очень медленно поднимаюсь с дивана.
Только бы не грохнуться в обморок, — набатом стучит в голове, когда я стягиваю ночную длинную футболку и тянусь за джинсами.
Но когда я беру их в руки, дверь вновь распахивается и в комнату возвращается Алекс.
Приготовившись к очередной атаки, я не сразу понимаю, почему его взгляд из злого превращается вначале в удивлённый, а потом… Потом он становится просто другим. Каким не могу сказать.
И только когда мужчина отводит глаза, до меня наконец доходит. Дело оказывается в том, что я стоя перед ним почти голая. Кроме хлопчатобумажных белых трусиков на мне ничего нет.
От нахлынувшего стыда, я резко отворачиваюсь и почти сразу же ощущаю, что реальность уплывает от меня и я грохаюсь в обморок.
Сквозь мутную пелену в сознании, я ощущаю легкие шлепки по щекам, а потом меня почему-то заливает водой.
Резко открыв глаза, я понимаю, что лежу на полу, а Алекс склонился ко мне со стаканом в руке, при этом что-то бормоча себе под нос. И судя по его недоброму взгляду, это что-то касается именно меня. Причем касается не положительным образом.
— Очухалась, — шипит мужчина и язвительно добавляет, — Ольга тоже любила падать в обморок, только тут ты её обошла. Думала, что если голой завалишься, я на тебя накинусь что-ли или что?
После его слов, я вспоминаю, что лежу перед ним голая и на автомате прикрываю грудь руками. В голове продолжает шуметь, а окружающая действительность волнами кружит перед глазами.
— Вы… вы с ума сошли, — выдавливаю я, пытаясь сесть, — у меня просто закружилась голова.
Как только я сажусь, становиться ещё хуже и чтобы удержаться хотя бы в этом положении, мне приходится опереться об пол одной рукой, а второй я вновь пытаюсь прикрыться.