Помойник
Шрифт:
— Хотелось бы верить, — заметил я.
— Разве они тебе не достались? — удивился Крохля.
— К сожалению, нет. Но не важно, — ответил я. — Кстати, что там произошло с моим дядей? Разумеется, не по официальной версии, а на самом деле? Что говорят у вас люди?
— Разное говорят. Но ясно, что история темная. У нас, на свалке, Виктор был слишком большим человеком, чтоб просто так сгинуть, — сказал Крохля, зачерпнул ложкой из котелка и, обжигаясь, попробовал получившееся варево. — Гм, по-моему, ничего. Но мало специй. Подождем, пускай остынет. Перекусишь с нами, Вова?
— Нет,
— Ну и чушь же ты несешь, парень! — возмутили его мои слова до глубины души. — Какая, к чертовой матери, милиция! Милиции мы до фени! Знаешь, сколько народу подыхает на этом полигоне? Страсть! Но до нас никому нет дела.
— Согласен, Крохля. Но все же мой дядя не был бомжом. Он работал здесь сторожем. Платил государству налоги. Стало быть, милиция обязана была провести официальное расследование.
— Скажешь тоже — расследование! Ну, приехали два мента, перекурили, поматерились и укатили. Из машины даже не выходили. Вот тебе, Вова, и все расследование! Твой дядя, извини, ни член правительства. Ни олигарх. Дал дуба, ну и фиг с ним. Туда, значит, ему и дорога! — заявил Крохля. Затем поплевал на ладони, вытер их о свое модное полупальто и, ловко орудуя ложкой, принялся поглощать приготовленное варево. К нему, подсев поближе, присоединились Басмач и Кастра. Собака Жулька, соблюдая правила гигиены, лакала из отдельной миски.
Я деликатно подождал, пока они, сопя и чавкая, не опустошили весь котелок. Пока не выпили еще по кружке подозрительной жидкости из бутылки Крохли. Потом затронул вновь интересующую меня тему:
— В поселке ходят разные слухи. Например, что будто бы мой дядя погиб по вине Помойника. Встретил, дескать, его возле своей сторожки. По-вашему, на сколько это правда?
Никто из троих бомжей не пожелал мне ответить.
— Водится хотя бы Помойник на вашей свалке? — поставил я вопрос иначе.
— Может, водится, а может — нет. Это кому уж как будет угодно, — уклончиво сказал Крохля, наблюдая, как Жулька старательно вылизывает свою миску.
— Наверняка этого никто не знает, — поддакнул Басмач.
— Да водится, паразит, водится. Чтоб ему лопнуть, — убежденно произнесла Кастра. — Я его видела.
— Что, действительно? — спросил я.
— Угу, действительно. Выдался однажды у меня неудачный день. Почти ничего не заработала. Пришлось торчать на полигоне до позднего вечера. Хотела собрать хоть пустые бутылки. Ты-то, Крохля, спал тогда пьяный в нашей хибаре в подлеске. Басмач дрых с тобой.
— Какая ты, оказывается, у нас труженица, — хмыкнул Крохля.
— Да, труженица. Не чета вам. Стою я, стало быть, разгребаю мусор из контейнера. И вдруг чувствую, что на меня сзади кто-то смотрит. Пристально так. Оборачиваюсь — никого. Только неожиданно ветерок холодный подул. Ну, думаю, померещилось, и снова принимаюсь за работу. Но через минуту опять чувствую на себе этот взгляд. Быстро оборачиваюсь — и замечаю, как мелькнула чья-то большая тень. Честно, я чуть не описалась со страху. Побросала к чертям все найденные бутылки и быстрее прочь со свалки. Потом меня всю ночь колотила дрожь.
— Кастра, мне уже до смерти надоела эта твоя история. Рассказываешь ее и рассказываешь. Как тот попугай в клетке, — буркнул Крохля.
— Но Вова-то ее не слышал. Поэтому лучше помолчи, — огрызнулась бомжиха.
— Однако самого Помойника ты не видела, — уточнил я.
— Да. Только одну его тень. Но мне и ее хватило.
— Зато я столкнулся с Помойником нос к носу, — произнес Басмач, обращаясь ко мне. — Иду я как-то раз в сумерках с полигона. Тащу в сумке дневную добычу. Сворачиваю за холмик, а навстречу мне Помойник. Огромный такой. Весь в рыжей шерсти. Морда звериная. Глаза горят. А воняет от него — прямо жуть.
— Верно. Запах от Помойника отвратительный, — подтвердила Кастра.
— Так вот, увидел я его — и обомлел. И ну деру. Сумку потерял. Из кармана бутылка водки выпала. Бежал без остановки до самого подлеска. Короче, едва ноги унес.
— Брехун ты, Басмач, и водку сам выдул, — усмехнулся Крохля. — С Помойником он столкнулся. Если бы ты с ним столкнулся, от тебя бы мокрого места не осталось.
— В натуре, не осталось бы. Если бы это случилось ночью. Но я же встретился с ним в сумерки. Когда он еще не обрел свою полную силу. Поэтому мне и удалось спастись.
— Возможно, — не стал возражать Крохля. — Вообще, иногда на свалке творится, черт знает что.
— Ночью лучше на ней не появляться. Да что там на свалке. В подлеске он тоже бывает, — сказала Кастра. — Давай не перечь мне, Крохля. Это так. Возьми Жульку. Случается, что она начинает скулить ни с того ни с сего. Опускает голову, жмется к ногам. А то и вовсе убегает неизвестно куда.
— У собак на него нюх, — заметил Басмач.
— Кобеля она чувствует, а не Помойника. Зов природы. Глупые вы люди. Помойник на то и Помойник, чтоб обитать среди помоев, — хмыкнул Крохля.
— Тебе лишь бы спорить, — пожала плечами Кастра. — Вова, знаешь, в каком виде была сторожка Виктора после его гибели?
— Конечно, нет, — ответил я.
— В ней все было перевернуто кверху дном. Теперь спроси меня почему?
— Почему? — выполнил я ее просьбу.
— Помойник ненавидит чистоту и порядок, — с торжеством произнесла Кастра.
— Не факт, что это был Помойник. Скорее, кто-то из наших гавриков с полигона искал, где спрятал свои деньги Голова, — заметил Крохля. — Ладно, хватит болтать. Пора работать. Ну, поднялись, лентяи! Живо!
Басмач и Кастра, несмотря на все его понукания, не испытывали никакого желания возвращаться к своему ремеслу. Продолжали невозмутимо сидеть возле догорающего костра. Впрочем, на то у них имелись основания. К нам, показавшись из-за мусорных неровностей, разболтанной походкой приближался какой-то долговязый мужик.
— Вот он — Генка Кривонос, — с придыханием шепнула мне Кастра. — Наш новый Голова, собственной персоной. Явился, не запылился. Хорошо хоть, что не шибко пьяный.
— Прохлаждаетесь, голубчики?! — крикнул тот еще издали. — Ну-ну! А платить когда будете?! Почему мне нужно искать вас по всему полигону?! Вконец обнаглели!