Помойник
Шрифт:
Вот и сейчас я гнался за одним жалким человечком, который осмелился оказаться здесь ночью. Моя погоня будет долгой. Она будет изнурительной для человечка, выматывающей все его силы. И в какой-то момент он даже решит, что ему удастся спастись. Что он сумеет перехитрить меня, Помойника. Но напрасно. Просто я любил поиграть с людьми. Участь его была предрешена.
Глава девятая
Утром Татьяна поднялась непривычно рано. Заходила в распахнутом халате и полуспущенных из-за тугой резинки трусиках по квартире.
Я полежал в постели, прислушиваясь к этим обычным утренним звукам. Думая о том, что, как справедливо замечено, подлый быт убивает всякие романтические чувства. Затем, отчаянно трясся головой, последовал ее примеру — встал и побрел умываться.
За завтраком Татьяна сказала мне, что хочет съездить сегодня в Москву. Забрать из квартиры бывшего мужа оставшуюся там одежду. В том числе, разумеется, и колготки.
Что ж, ее желание было вполне объяснимым и обоснованным. Потому как пополнить здесь, в поселке, свой личный гардероб ей было решительно негде. Если не считать обносков, найденных на свалке, что продавались в местном магазине. И еще моих и дядиных вещей. Но последние были Татьяне явно не по размеру и болтались бы на ней как на огородном пугале.
В коридоре, возле нашей двери, Марек старательно подметал пол.
— Доброе утро, молодежь! — бодро поздоровался сосед, выпрямляясь. — Далеко ли это вы направляетесь ни свет ни заря?
— Здравствуйте, — произнесла куда-то в сторону Татьяна.
— Доброе утро, Марек! Далеко. Татьяне нужно съездить в Москву, — ответил я.
— Да, полезно бывает иногда отвлечься от домашних дел. Погода мерзкая. Для поездки в столицу в самый раз. А я вот решил прибрать в коридоре. Чтоб не нести грязь в квартиру.
— Марек, прошу, оставьте. Не утруждайте себя. Отдохните лучше. Я сама здесь подмету. Завтра или послезавтра, — заметила Татьяна и перешагнула через кучу наметенного мусора.
— Мне это не сложно. Для меня это вместо утренней зарядки. Не следует позволять расти животу до безобразных размеров, — с улыбкой заметил он, подтягивая слезающие с бедер линялые трико. — У вас вчера, кажется, были гости?
— Да, моя сестра с мужем.
— Я знаю. Перекинулся с Шурой несколькими фразами. Хорошая она женщина. Ты, Володя, прислушивайся к ее словам. Плохого она тебе не посоветует.
— Извините, Марек, но нам некогда. Мы торопимся, — заявила Татьяна, взяла меня под руку и чуть ли не силком повлекла за собой к лестнице.
— Счастливо! — прокричал сосед нам вслед.
— Неприятный же он субчик, — сказала Татьяна, когда мы вышли из подъезда и оказались на сырой полутемной улице.
— Почему неприятный? Не каждый человек будет утром подметать пол в коридоре возле чужой квартиры, — заметил я.
— Ты разве не понимаешь, зачем он это делает?
— Зачем?
— Да чтоб стоять у наших дверей и подслушивать. Нет, Володя, ты обрати внимание, вечно он чего-то там вынюхивает. Ко всему присматривается.
— Возможно.
— Но его страсть к свежим впечатлениям переходит все допустимые границы, — возразила Татьяна. — Разве ты не понимаешь, что он за нами откровенно шпионит?
— Не преувеличивай, пожалуйста. Мы с тобой не секретные агенты ЦРУ или важные персоны из Кремля, чтоб за нами следить. По большому счету, мы никому не нужны и не интересны. Мареку — тоже.
— Ну, не скажи, — не согласилась она. — Некоторым мы очень даже нужны и интересны.
Я проводил Татьяну к автобусной остановке. Говорить, собственно, нам было больше не о чем. Не обсуждать же до посинения поведение Марека? На остановке она принялась изучать график движения автобусов на жестяной табличке, висевшей на столбе. Я же стал смотреть на руины церкви на фоне быстро плывущих по небу низких фиолетовых облаков. Впрочем, казалось, что облака как раз никуда и не плыли — это руины церкви вместе с самим поселком Вихляево уносились неизвестно куда. В какой-то другой мир.
С отчаянным громыханием подъехал автобус, грозивший вот-вот рассыпаться на отдельные части. Поддерживая за талию, я помог Татьяне подняться в него. И послал ей воздушный поцелуй, когда она бочком пробиралась вглубь салона.
Отправив Татьяну, я решил не возвращаться домой, а прогуляться по поселку. Мне хотелось развеяться от кошмарного ночного сна. Признаться, он произвел на меня сильное впечатление. Не каждый же день снится, что ты Помойник и словно угорелый гоняешься на мусорном полигоне за людьми.
В общем, мне нужно было немного погулять.
Пройдя по кривой улочке с бревенчатыми домами, я остановился у пожарного пруда, обрамленного старыми плакучими ивами. Пруд еще крепко сковывал лед. Но ближе к берегу лед уже начал чернеть и подтаивать.
На базарчик перед магазином с котомками торопилась тетка Ульяна, мать Юли. Правда, слово «тетка» к ней не очень подходило. Это была невысокая поджарая женщина. Понятно, что с нелегкой жизнью, но с такими же веселыми и задорными глазами, как в пору своей молодости.
Возле меня она замедлила шаг и, широко улыбаясь, поздоровалась. Я ответил ей такой же улыбкой и пожеланием здоровья. Именно у тетки Ульяны я недавно купил мешок картошки и другие овощи. И она вполне обоснованно считала, что обрела в моем лице надежного и постоянного клиента.
Почти сразу за ней возникла местная львица — Лариска, с которой я нередко встречался в поселковом магазине. Она обладала крупным мясистым носом и роскошным розовым пальто с воротником-чернобуркой. Впрочем, сейчас на ней была ее повседневная верхняя одежда — короткая куртка сизого цвета, с испорченной молнией. Но если пальто Лариски и отсутствовало, то, во всяком случае, ее нос оставался на месте.