Помойник
Шрифт:
— Умоляю, отец, не горячись, — попросила его Вика. — Ведь ты ничего не изменишь.
— Пожалуйста, я молчу, — согласился он.
— Но в этом поселке на самом деле скучно, — сказала она. — Помню, как мы полчаса тряслись на автобусе до райцентра, чтоб посидеть там, в привокзальном ресторанчике. У нас это называлось выходом в свет. Потом полгода этим хвалились друг перед другом. Представляешь, Володя, что за убогость?
— Представляю. Сам не из Рио-де-Жанейро.
— Но мальчишки те могли хоть послоняться по мусорному полигону. Что-то там поискать, чем-то себя развлечь. Мы же девчонки — нет. Вот и сидели,
— Безусловно, — кивнул я.
— Ничего, Володя, не унывай. Сейчас я буду чаще приезжать к отцу. И вносить, как сумею, разнообразие в твою жизнь.
— То, что ты, Вика, собираешься чаще приезжать ко мне — это замечательно. Я только порадуюсь. Но как посмотрит Татьяна на то, что ты станешь вносить разнообразие в жизнь ее мужчины? — поинтересовался Марек.
— Придется вносить разнообразие и в жизнь Татьяны, за компанию, — нашлась она. — Между прочим, Володя, расскажи о ней поподробнее. Я слышала, что она такая эффектная крашеная блондинка.
— Зачем рассказывать, если ты уже все слышала? — резонно возразил я, осторожно ощупывая синяки под глазами. Теперь у меня появилось увлекательное занятие на всю ближайшую неделю. Следить за процессом их заживления. Нет, Вика ошибалась! Есть у меня тут развлечения!
— Ладно, поставлю вопрос иначе: что она вообще за человек? — спросила она. — Говорят, что она довольно-таки высокомерная особа.
У Вики была кукольная внешность, предполагавшая, казалось бы, отсутствие всяческого ума. Но это было далеко не так. Конечно, она не поражала глубиною собственных познаний и оригинальностью суждений. Зато в полной мере обладала наблюдательностью и сообразительностью. Кроме того, Вика строила свою речь не только из одних простых предложений, как многие из ее сверстниц. В отличие от внешности, в которой лишь отдаленно угадывалось сходство, здесь она явно напоминала Марека.
Сейчас Вику интересовала Татьяна. Не знаю, в чем заключалась истинная причина ее интереса. Очевидно, в обычном женском интересе. Но, так или иначе, обсуждать с ней Татьяну я не желал. Она поняла это и с запоздалой тактичностью прервала свои расспросы, переведя разговор на другую, более нейтральную тему. О нравах обитателей поселка, и как на них влияет соседство с городской свалкой.
Но когда ее отец отправился на кухню, Вика сказала:
— Володя, я не хочу вмешиваться в твои отношения с Татьяной — они меня не касаются. Но мое предложение по-прежнему остается в силе. Словом, если хочешь, то перебирайся ко мне в Москву. Я помогу тебе с работой и жильем. Я же вижу, как тебе приходится в нашем славном Вихляево. Я же не слепая, — произнесла они, выразительно взглянув на мои синяки. — Так что с тобой приключилось? Давай поделись.
— Да ничего особенного. Не беспокойся, Вика.
— Это, по-твоему, ничего особенного?! У тебя же все лицо изуродовано! — развела Вика руки.
— Говорю, ерунда.
— Можно подробнее?
— Пожалуйста, — ответил я. — Посетил, стало быть, сегодня полигон. Повздорил там с Генкой Кривоносом и одним его дружком. Знаешь Кривоноса? Он теперь тамошний Голова, вместо моего дяди.
— Спрашиваешь! Конечно, знаю. Я же отсюда родом. В наших краях мы все друг друга знаем, — заметила она. — Он мерзкий и наглый тип. Но не понимаю, тебя-то
— Верно. Не питал и не питаю. Но сегодня на рассвете там нашли мертвым моего приятеля-бомжа. Я ходил, значит, выразить свои соболезнования его родным и близким.
— Поступок благородный. Похвально… Да, точно! Когда я приехала, отец сказал мне, что на свалке нашли труп какого-то бомжа, — наморщив высокий чуть выпуклый лоб, словно напрягая память, произнесла Вика. — Но я пропустила это мимо ушей. Мало ли там погибает бездомных? Хорошие приятели, однако, у тебя появились.
— Что есть, то есть. Ребята не из политической или экономической элиты. Даже не из мира шоу-бизнеса. Но таких знакомых мне уж послала моя судьба.
— Отчего он умер?
— Неизвестно. Пока это тайна, покрытая мраком, — ответил я. — Кстати, Вика, ты ничего не слышала о Помойнике?
— Еще бы! Нельзя жить здесь и ничего о нем не слышать! — усмехнулась она. — Помойник — это ужасный, злобный монстр, поросший рыжей шерстью. От него за версту дурно пахнет. Ночью он бродит по свалке и нападает на людей, которые, к своему несчастью, оказались у него на пути. Он устраивает за ними настоящую охоту.
— Веселое у вас здесь место.
— Веселее не бывает. На полигоне, наверное, считают, что это он расправился с тем бомжом? — спросила Вика.
— Единодушного мнения еще не сложилось.
— Ясно, — кивнула она. — Мне удивительно, как Помойником до сих пор не заинтересовались специалисты? Те, кто занимается различными аномальными явлениями и неизвестными существами. Почему они не замечают его у себя прямо под самым носом?
— Нашим доморощенным специалистам гораздо интереснее ездить в Гималаи и Центральную Америку. Или, на худой конец, в Сибирь и Приморье, чем на обычную подмосковную свалку.
— Верно, Володя. Экзотика у нас тут напрочь отсутствует, — согласилась она. — Но, между прочим, от нашего Помойника есть польза. У нас им пугают непослушных детей. В детстве я боялась его больше Кощея Бессмертного и Бабы-Яги.
— Я бы тоже испугался.
— Помню, зимними вечерами мы с девчонками запирались в комнате у кого-нибудь дома и рассказывали про него разные жуткие истории. От этих историй кровь холодела в жилах, и шевелились волосы на голове. Но нам нравились эти страшилки. Потом мы всю ночь дрожали от страха и не могли заснуть.
— Это вы зря. Вика, а тебе известно о нем что-либо доподлинно? — спросил я.
Она кивнула и принялась, попивая чай с лимоном и шоколадным печеньем, таинственным, приглушенным голосом рассказывать. Правда, не столько о Помойнике, сколько о своем не слишком отдаленном детстве. Как выяснилось, детство у нее было трудным и безрадостным. Но все же с множеством приятных и забавных моментов.
Мы засиделись. К себе домой я начал собираться уже поздно вечером, чуть ли не ночью. Я устал от событий сегодняшнего дня. Окончательно меня добили воспоминания Вики вкупе с ее ажурной прозрачной кофточкой.
Татьяна еще не приехала. По крайней мере, я не слышал, как она отпирала дверь нашей квартиры, что вызывало обычно немало шума. Наверное, как и предполагал Марек, она не успела уладить все свои дела в Москве и осталась ночевать у какой-нибудь из подруг.