Понедельник – день тяжелый
Шрифт:
— Напомни в следующий раз, чтобы не доверял тебе меня лечить! И вообще больше никогда не занимался благотворительностью… в виде сдвигания фамильных гробов!
— Благотворительность?! — Я уперла руки в боки. — Да моя мама накормила тебя до отвалу и еще выдала ссобойчики на целую неделю! Это что, несчитово?!
Артем глянул мне за спину и, растянув губы в улыбке, приветственно помахал рукой. Я обернулась: из-за стеклянной перегородки на нас таращились вернувшиеся с обеда коллеги.
Пришлось тоже лучезарно улыбнуться и пошевелить пальчиками — не прятаться же под стол, в самом-то деле; тем более мы ничем предосудительным
— Считово-несчитово… — Черкасов потянулся за своей одеждой. — Спасибо за экстремальное лечение!
— Вэлкам. — Я опять отправилась к двери и оглянулась на его оброненное:
— Всё у тебя хорошо, не парься!
— А? Ты о чем?
Уже застегнувший рубашку Черкасов не ответил — сосредоточенно боролся с галстуком. Я предложила заботливо:
— Помочь?
— Иди вон лучше с наших коллег деньги собери… За погляд.
Сегодня задержались уже двое: я и Кристина. Я-то понятно, хотела опять втихушку поучиться, а Лазарева остается допоздна или в выходные, лишь когда горит большой проект. Сейчас вроде ничего такого, обычная текучка, так нет же — все разошлись-разбежались, даже ведущий, благовонявший своими пластырями и сквозь закрытые двери кабинета, благополучно отбыл, — а эта как сидела, так и сидит!
В конце концов пришлось признать, что мои уроки сегодня накрылись, и отключить комп. Кристина наблюдала за моими сборами. Очень неуютно: до этого меня традиционно не замечали. Наконец одевшись, я сообщила чуточку заискивающе:
— Ну, я пошла, до завтра, Кристин!
— Женя, подожди немного. У меня к тебе серьезный разговор.
Уй. Я прижала к себе сумку щитом, судорожно вспоминая, когда и где успела накосячить. Или мне это пока еще неведомо? Наша Снежная Королева обычно придерживается образа цивилизованного менеджера: то есть делает выговор проштрафившемуся исключительно с глазу на глаз. Типа бережет его самолюбие. Может, оно и правильно, но лично мне оттого не легче.
— Да?
Кристина отъехала от стола на кресле и скрестила на груди руки. Окинула меня с головы до ног оценивающим взглядом, прямо как Черкасов раньше. О, кажется, его «всё у тебя в порядке, не парься!» — вынесенный вердикт того самого осмотра. Я даже фыркнула тихонько: ну спасибо, утешил!
Похоже, Кристина отнесла смешок на свой счет, потому что прищурила красивые ледяные глаза. Сейчас мало мне не покажется!
Однако первые ее слова были настолько неожиданными, что я чуть сумку не уронила.
— Женя, мне не нравится, как ты ведешь себя с нашим ведущим!
— С ведущим? Это с Артемом, что ли? — глупо переспросила я. — То есть с Черкасовым?
— Да, с Артемом Черкасовым. Ведущим архитектором, — подчеркнула Кристина.
— А как я себя не так веду? — пробормотала я, прикидывая, не поделился ли Артем с ней эпопей передвижки фамильного памятника Самохиных. И ведь не поспоришь — мы втроем (я, мама и шифоньер) и впрямь на целый день вывели ценного работника из строя. А, догадалась! — Если ты насчет сегодняшнего, то Артем… в смысле наш ведущий… он сам не мог поставить себе пластырь на спину, и…
— Да, сегодняшний случай — тоже показатель, как легкомысленно ты относишься к его имиджу в частности и имиджу «Ориона» в целом! Хорошо, что подобную сцену застали только мы и все в курсе,
Ну, наверное, что здесь филиал стриптиз-бара? Вообще, конечно, странно: раздевался-то Черкасов, а жучат сейчас почему-то исключительно меня! Кстати, он мог это всё свободно проделать в мужском туалете… Еще и попросил бы там кого-нибудь пластыри наклеить. А может, наш ведущий — тайный эксгибиционист? Я прикусила щеку, чтобы не захихикать, как это часто случается со мной в самый неподходящий момент. Вроде этого.
Между прочим, отлично поставленная у Кристины речь: четкая, никаких тебе заиканий, повторов, сленговых выражений и слов-паразитов! Может, она все свои разносы предварительно формулирует-записывает, а потом заучивает, репетируя перед зеркалом?
— Мы, конечно, знаем, что вы бывшие однокурсники, и что именно Артем Игоревич порекомендовал Михаилу Юрьевичу взять тебя на работу. Так что и гендир, и мы, и он сам ожидали от тебя многого, но, к сожалению… — Тут Кристина в первый раз сделала паузу. Очень многозначительную. А мне вдруг стало совершенно не смешно: уж слишком ее слова совпали с моими недавними мыслями. — К сожалению, ты эти ожидания не оправдала. Очень надеемся, пока. Потому что твои сегодняшние обязанности может свободно выполнять обычный стажер без законченного высшего.
Опять в точку — я ведь недавно думала о себе как о девушке на побегушках… Но что значит «мы»? Кристину что, делегировали выступить с этим заявлением на каком-то тайном совещании коллег? Юлька, насколько я помню, только посмеялась: «Ну вы даё-ёте!»; Алексеич, покачивая головой, скрылся в своем закутке, Макс отпустил какие-то шутливые замечания, которые Лазарева оборвала ледяным: «Обеденный перерыв закончился, хватит болтовни!». Нет, явно сама сделала слона из мухи… то есть из наклеивания пластырей.
— Кристин… — начала я, не слишком представляя, что собираюсь произнести: объяснить, что она всё не так поняла? Извиниться за лечение ее драгоценного ведущего прямо на рабочем месте и… заодно уж и за собственную некомпетентность?
Но Кристина, оказывается, еще не закончила.
— Так что единственное, что от тебя пока требуется: придерживаться делового стиля общения, а все личные — дружеские и прошлые отношения — оставлять за порогом. Это всё, что я хотела тебе сказать.
Я молча смотрела, как коллега поднялась, взяла уже собранную сумочку, накинула куртку и прошествовала к выходу: похоже, давно уже не работала, выбирая время для выступления со своей пламенной речью! Интересно, почему так долго тянула — аж половину дня и вечера? Или наша Снежная Королева не такая уж спокойная и ледяная, как кажется? Или?..
— Приревновала ко мне Черкасова?
Я не успела проконтролировать озвучивание своей внезапной догадки: что-то, а вот ляпать я умею, люблю, практикую! Остановившаяся Кристина неторопливо обернулась ко мне:
— Что ты сказала, я не расслышала?
Под таким взглядом или сразу бухаться на колени, вымаливая прощение, или переводить всё в шутку. Я, увы, не сделала ни того ни другого: молча уставилась в ответ — да всё ты расслышала! Слишком уж задели ее слова о девочке, которая с легкостью меня заменит.