Понты и волшебство
Шрифт:
— А еще вам нужны номера тайных счетов в европейских банках, — сказал я.
— Умен, чертяка, — сказал он.
— И что я получу, если буду сотрудничать?
— Я тебе гарантирую быструю и безболезненную кончину и самые пышные похороны в истории нефтяного бизнеса, — сказал он.
— Быстрая кончина и пышные похороны никогда не стояли высоко в списке моих жизненных приоритетов.
— Альтернатива может быть хуже, босс, — сказал Александр. — Вы ведь можете пробыть тут еще очень долго.
— И не надо делать таких больших глаз,
— Леонид, — проникновенно сказал я, потому что чувствовал, что обращаюсь к нему в последний раз, — вы совершаете фатальную ошибку, недооценивая силу глюков.
— Эк тебя торкнуло, — сказал он. — Хррр… шшшш… — сказал он. — Ой, — сказал он.
А больше он ничего не говорил.
Из его груди, как раз на уровне левого кармана пиджака, торчало тонкое и узкое лезвие эльфийского кинжала. Капелька крови свисала с самого кончика.
За его спиной стояла моя любимая. Такая, какой я ее помнил, в дорожном костюме эльфов, так не к месту смотревшемся в стенах моей тюрьмы.
Галадриэль вытащила кинжал, небрежно стерла с лезвия кровь о костюм Лени, явно обошедшийся покойнику не в одну штуку баксов, и позволила телу упасть. Сделав шаг ко мне, она тремя движениями разрезала стягивающие меня ремни и одарила коротким поцелуем.
Александр сидел на своем стуле ни жив ни мертв.
— Видишь, Сашок, как оно обернулось, — сказал я, глядя ему в глаза.
— Босс… — пролепетал он.
Он явно не понимал, что происходит, а у меня не было никакого желания объяснять.
— Позволь мне, — сказала Галадриэль, поигрывая кинжалом.
У меня было желание поиграть в благородство и отпустить предателя на все четыре стороны, но предательство нельзя прощать даже во сне.
— Я свой мусор сам выношу, — сказал я, нежно вынимая из ее пальцев клинок.
Я думал, что на этом сон закончится, и я проснусь в палатке Королевского Стражника, но Галадриэль взяла меня за руку и вывела в коридор. Там стоял Теффас, в его колчане не было ни одной стрелы, тетива истрепалась, меч, который он держал в руках, был весь в зазубринах, словно пила «Дружба».
— Где мы? — поинтересовался я.
— В сновидении, — сказала Галадриэль. — В твоем сновидении.
— Значит, вы мне снитесь?
— Мы все друг другу снимся, — сказала она. — Но мы здесь. Ты должен поверить, что это сон.
— Я уже верю.
— Нет, — она покачала головой, — ты должен убедиться. Мы, эльфы, обладаем способностью проникать в чужие сновидения, и Темный Властелин, наверное, тоже, но только хозяин сна может контролировать ход событий в нем.
— Я ничего не контролировал, — сказал я.
— Потому что ты не знал наверняка, что это сон, — сказала она. — Пойдем.
И мы пошли — два эльфа в дорожных одеждах и с оружием в руках и я, босиком, в больничной пижаме.
Скоро должны приехать покемоны в сером. В подобных делах на них всегда падает почетная обязанность подсчитывания трупов. Не успел я додумать эту мысль, как во дворе зазвучали сирены, в доме захлопали открывающиеся двери и затопали обутые в тяжелые ботинки ноги. Звучали резкие выкрики команд.
— Не хотелось бы мне с ними встречаться, — сказал я.
— Так не встречайся, — сказал Теффас. — Ты же сам их позвал.
— А я думал, соседи, — сказал я.
Мое сновидение, да? Значит, все должно быть, как я захочу. Я попытался представить, что милицию никто не вызывал, потом нарисовал перед своим мысленным взглядом пустой двор, без машин, без людей, и сирены смолкли в тот же миг.
— Вот видишь, — сказал Теффас.
Мы вышли во двор. Было холодно и сыро, поздняя осень. По ночам уже пробивают заморозки, листва опала на землю, и голые деревья стоят в ожидании первого снега.
— Холодно, — сказал я, щелкая пальцами. — Да будет лето!
И стало лето, листья вернулись на деревья и зазеленели, послышалось пение птиц, воздух стал заметно теплее, и солнце засветило не в пример ярче.
— Теперь я верю, что это сон, — сказал я. — Мы уже можем проснуться?
— Нет, — сказала Галадриэль.
— Почему?
— Еще не все сделано.
— Что я должен сделать?
— Ты знаешь сам.
— Ты говоришь загадками.
— Поищи ответ в своем разуме.
Я поискал. Ответа не было. Зато в ходе поисков мне попалась забавная мысль, и я, на секунду закрыв глаза, представил, что сейчас во дворе должен появиться еще один персонаж.
Он появился. Похоже, я выдрал его прямо из дома, потому что он был в шелковом халате и в тапочках. Соответственно, он имел вид человека, не понимающего, что происходит. Только что он сидел дома и смотрел телевизор или еще что-то там делал, и в мгновение ока оказался в совершенно другом месте, столкнувшись при этом лицом к лицу с тем человеком, с которым он меньше всего хотел встречаться.
Моя пижама против его халата, подумал я. В одежде мы равны.
Зато я имел огромное психологическое преимущество.
— Добрый день, Андрюша, — сказал я. — Радостно видеть вас снова.
— Геныч, — обалдело сказал он. — Ты… а я… а говорили…
— Я в курсе, — сказал я, — относительно того, кто и что говорил. Меня больше интересует, почему лично вы ничего не предприняли.
— Мы искали, — сказал он. — Все перерыли, Геныч, клянусь…
— Не клянитесь, Андрюша, — сказал я. — Время клятв и заверений в вечной дружбе прошло. Наступает время платить по счетам.