Понурый Балтия-джаз

Скворцов Валериан

Не прощаясь, я встал и ушел. Они меня не интересовали.

Время имелось, и пешком, неторопливо, я дотащился по бульварам до Инвалидов, миновал Марсово поле, прошел

под Эйфелевой башней и спустился к пронизываемой ветром набережной. Серая Сена сливалась с серыми парапетами. На дебаркадере черный плащ Марины контрастировал с яркими одежками детворы, под конвоем воспитательниц сходившей по трапу с "бато-муш", речного теплоходика, называвшегося "Долина Марны".

Очкастая билетерша-матрос в спасательном жилете поверх пальтишки сказала:

– Сейчас отходим... Вы одни.

Дебаркадер поплыл вперед, назад и снова вперед в квадратном иллюминаторе, девица угнездилась на высоком креслице возле штурвального, стянула спасательный жилет и спросила в микрофон:

– Мадам, месье желают рассказ о парижских мостах?

Марина подняла руку и помотала ладонью: нет, спасибо... Я положил ей на

колени саквояж, в котором оставался последний сверток.

– Здесь одна доля из десяти. Алименты с моей удачи.

Марина щелкнула замком, посмотрела внутрь саквояжа, снова щелкнула.

– Я выйду первой, - сказала она. И добавила: - Судя по черепахе, Рауль верно сообщал, что ты заступил на место Толстого Рэя. Так?

Я ничего не ответил. И не смотрел, как она поднималась по узкому трапу мимо билетерши-матроса к выходу на следующем дебаркадере. Я держал перед собой выменянную на саквояж фотографию нашей дочери. Снимок я положил в бумажник, где уже лежал один - трехмесячного Николаши.

От моста Александра Третьего на Сене я уже плыл в волжские Кимры и далее в Замамбасово, где недорогие шабашники завершали обустройство Нового Шемякина.

1 Дерьмо (нем.).

2 С высочайшим почтением (нем.).

3 Спасибо, старый хрен, да здравствует Франция (фр.).