Понурый Балтия-джаз
Шрифт:
Толстый полную минуту орал в трубку. Прока пять раз попросил прощения. Сошлись на удержании половины жалования Проки в течение года, ремонте машины за его счет и мучительном уничтожении меня, моей семьи и всего потомства с ограблением квартиры, угоном машины, сожжением дачи и отправлением на её пепелище малой и большой нужды участниками расправы. После этого Ге-Пе обещал выслать поддержку по ориентиру, данному Прокой.
Прикрывшись грузовичком, появившимся на стоянке, мы пронаблюдали, как через несколько минут по шоссе проскочил синий джип "Тойота". Гаргантюа Пантагрюэлевич выслал спасателей.
Я рассчитывал подъехать достаточно близко к представительству "Экзобанка" и залечь в машине с биноклем, пока Прока, приоткрыв капот, будет изображать мелкий ремонт. Камуфляж, конечно, липовый. Где, кто и когда видел отказавшую "БМВ" последней модели? Конечно, наблюдатели проверят машину. Выяснят, что действительно - местная, как говорится, того же околотка, принадлежит Ге-Пе, обретающемуся по соседству. Партнеру. Даже если у меня будет минут двадцать, я надеялся что-нибудь да приметить. Дом, в котором держат заложников, выглядит по особенному. Если внимательно присмотреться.
Но валять дурака не понадобилось.
Мы разминулись с темно-серым "Линкольном" - затемненные стекла, фирменный знак на передней двери: желтый геральдический щит с надписью готическими буквами "Экзобанк" и рисунком черепахи. Точно таким же как "Линкольн", полчаса назад проехавший мимо стоянки яхт-клуба, где я ждал отправленного за провиантом Проку...
– Разворачивайся!
– заорал я ему.
– За "Линкольном" давай!
Пальцы мои дрожали, когда я набирал на радиотелефоне номер представительства "Балтпродинвеста".
– Не приближайся, держись в пределах визуального контакта, велел я Проке.
Повезло: дежурил Андрей.
– Это Шемякин, - сказал я ему.
– Попросите господина Шлайна, пожалуйста.
– Здравствуйте, господин Шемякин... Это нелегко сделать. Шлайн на переговорах.
– С представителями "Экзобанка"?
Андрей потянул паузу, проверял по журналу.
– Вероятно, - сказал он осторожно.
– Насколько вероятно?
– надавил я.
– Да вон их машина стоит во дворе.
– Серый "Линкольн" с желтым щитом на дверце и затемненными стеклами, верно?
– Сейчас... Да, темноватый такой. Желтый щит с черепахой. Но стекла светлые, прозрачные то есть... Так звать Шлайна?
Я отключил телефон. И помолился: Господи, сделай так, чтобы разговор подслушал Гаргантюа Пантагрюэлевич.
– Твоя пушка-то работает?
– спросил я Проку.
– Еще как! А что? Будем драться с этими? Кто такие?
– Партизаны, - сказал я.
– Про Мао Цзэдуна и Че Гевару слышал?
– Ну?
– откликнулся Прока. Он старался за рулем изо всех сил.
– По теории Мао, партизаны побеждают, если находятся в гуще населения, вроде рыб в воде. По теории Че, на населением следует нагонять страх, терроризировать заодно с властями... Впереди коктейль из тех и других.
– И откуда вы столько знаете про людей?
– спросил
– Не про них. Про отбросы, как я и ты теперь.
И даже хуже, подумал я. Дерьмо мы распоследнее.
"Линкольн" повернул на Пярнуское шоссе. Я руку поставил бы на кон, что генерал Бахметьев в этой машине и она поедет в Лохусалу.
На Вокзальной улице с парковки резко вывернул знакомый пикап "Судзуки" с тронутыми ржавчиной дугами над кузовом. Отсекая подрезом какой-то грузовичок, пристроился за "Линкольном". Прока дернулся обходить "Судзуки".
– Это их арьергард, не суйся, - сказал я.
– Отставай теперь... Они нагляделись на нас. Разговаривают сейчас на эту тему с твоим толстым боссом по радиотелефону. Чего это, мол, его ребята прицепились за ними? Он скажет, что нет никаких его ребят. Они оглянутся: и верно - нет. Значит, хитрит что-то Толстый, крутит. Велел отстать. И занервничают. Толстый же, услышав про объявившуюся на хвосте Чико свою "БМВ", тоже всполошится. Да и мой звонок в представительство, который Толстый, считаю, прослушал, поддал ему жару... А это нам, друг Прока, и требуется на данную минуту собственных панических раздумий... Нужно, чтобы они сбились с ноги на бегу... Хотя бы только сбились... Нам время требуется.
Ловко, подумал я. Элегантно. Поистине стильно. Чико Тургенев придает своему профессионализму утонченность. Вместо убийства - захват, вместо бандитского притона - респектабельная фирма. Две одинаковые роскошные машины, расчетливо приготовленные заранее! Одна, подлинная, отвезла на встречу действительных представителей "Экзобанка" и стоит себе тихо-мирно за оградой представительства "Балтпродинвеста". Вторая тем временем тихо-мирно едет к причалу в Лохусалу. Кому придет в голову проверять респектабельный лимузин?
Чико Тургенев делал работу по высокому стандарту.
Но что предпринять?
Я представил, как пакет с депозитом наличными за генерала Бахметьева, возможно, в эту минуту перекладывается в портфели представителей "Экзобанка". Вячеслава Вячеславовича под охраной эстонского агента им уже показали. Готов к поставке. На проверке наличия лефортовского сидельца, которого, скорее всего, гноят в подвальной подсобке представительства, "клиент" банка не настаивал.
– Помимо бургеровской субмарины у Толстого есть плавсредства в Лохусалу?
– спросил я у Проки.
– Есть, - сказал он.
– Один "эс-эм-ка-семьдесят-пять" и ещё один новенький, шведская посудина с двумя турбинами и водометом, сорок пять миль в час и любая мель под килем... Класс!
– Что это такое... как его... этот "семьдесят пять"?
– Разведывательный десантный катер, фанерное старье с мотором "газика", пятидесятые годы. При двух пассажирах и тихой погоде без волны двадцать узлов от силы... Пока заведешь, ночь наступает. Толстый и принял-то меня поначалу на работу из-за этого старья. Мотористом-водителем. Рауль рекомендовал. Больше ошивался на причале. Два-три раза в месяц вывозил в кокпите картонки к подлодке, для перегрузки... Маленькие деньги получал. Перешел в сухопутную братву...