Понять. Поверить. Простить
Шрифт:
А потом вспомнился далекий Новый 2006 год. И Стас. Я до сих пор вижу его во сне, вижу, как он обнимает меня, целует, ласкает… И у меня все замирает внутри от таких снов, мне кажется, что я чувствую на себе его прикосновения. Я вспоминаю, как он был нежен со мной в моменты близости: мне так и не довелось больше почувствовать на себе чьих-то прикосновений и ласк — Стас был у меня единственным. Может это и глупо хранить верность одному мужчине, зная, что никогда с ним не будешь, но в первое время я просто разрывалась между заботой о маленькой Анюте, учебой и работой, мне было просто некогда думать о каких-то отношениях с мужчиной. А сейчас я просто не хочу этих отношений. Я понимаю, что все еще люблю Стаса — безнадежно, мучительно
Поддавшись внезапному порыву я схватила трубку и набирала номер Зариповых. И совершенно неожиданно для меня через пару гудков я услышала его голос.
— Алло. — Я почувствовала, как замерло мое сердце, и даже дыхание задержалось. Но я молчала. И даже не потому, что у меня пропал от простуды голос — я боялась. А потом снова услышала Стаса. — Алло, говорите.
Между нами воцарилось молчание. Я закусила губу и закрыла глаза. И тут же в мыслях появился его образ. Только бы не заплакать снова, только бы не выдать себя. Наше молчание затянулось. И я услышала дыхание Стаса — оно стало сбивчивым.
— Эля, — неуверенно и тихо проговорил он, — Эля, пожалуйста, не молчи. Я знаю, что это ты. Милая, не молчи, только не молчи…
Я судорожно вздохнула, и почувствовала, как по щекам потекли слезы. Зачем я позвонила? Кроме боли мне это ничего не даст. И положила трубку. Опять я чего-то боюсь. Опять не могу сделать шаг. Опять прячусь в свою раковину.
Может уже пора начать жить дальше. Через несколько недель у Насти с Олегом будет свадьба — из-за меня ребятам пришлось отложить ее на пару месяцев в надежде, что я вернусь. Однако как ни печально и стыдно мне было, пришлось огорчить подругу и просить, чтобы она меня не ждала. Я и сама-то себе никак не могла объяснить, почему же не хочу возвращаться, а уж как сказать это Насте — я вообще не знала. Конечно же она на меня очень обиделась, хоть и сказала, что все равно надеется на мой приезд. И мне еще долго придется просить прощения за такой поступок и снова стараться заслужить ее доверие и дружбу. Но все предыдущие дни мне отчаянно не хотелось вылезать из своего кокона безэмоционального спокойствия, в котором я сейчас жила.
Но после своего неожиданного звонка Зариповым вдруг захотелось послать все подальше и вернуться в Москву. Надоело прятаться.
Захотелось вдруг к Стасу. И пусть он меня не простил — мне бы просто увидеть его, хоть еще разочек, хоть мельком.
В горле ужасно першило, поэтому я снова налила себе теплого чая, и решила впервые за все то время, что прошло после моего отъезда из Москвы, открыть электронную почту. Количество писем меня ошеломило (хотя, чего я ожидала, когда за полгода электронный ящик так ни разу не был открыт мною). Отсортировав спам и мало интересующие меня сообщения, я посмотрела на оставшиеся: каждый день приходило по одному письму от неизвестного мне адресата. Выбрав самое раннее из таких писем, я с замиранием сердца принялась читать.
"Я опоздал. Гнал на бешеной скорости и все равно опоздал. Простоял во дворе до самого утра и снова поднялся к нужной квартире, но подошедшая женщина, хозяйка квартиры, сказала, что девушка, снимавшая квартиру, съехала вчера вечером.
И что теперь делать, как тебя искать — я просто не знаю. Безумно за тебя переживаю. И еще безумнее тебя люблю.
Нам нужно о многом поговорить. Я был непростительно груб и несдержан при последней встречи. Я должен был сдержаться, но не смог. И теперь прошу — умоляю тебя — прости меня за это. И если судьба дает нам еще один шанс начать все с начала, мы должны воспользоваться им!
Эля, милая, я очень прошу тебя, не прячься. Позволь мне поговорить с тобой."
"Где же ты, милая? Я так хочу тебя найти, но понимаю, что ты сама этого не хочешь.
Очень тяжело понимать, что тебе
Я так по тебе скучаю. Постоянно вспоминаю, как мы раньше рассказывали друг другу обо всем, что произошло за день. И даже если я уезжал, то все равно был уверен, что хотя бы услышу твой голос по телефону. А сейчас я лишен даже этого.
Мне очень не хватает таких бесед с тобой.
Я буду писать тебе в надежде, что когда-нибудь ты ответишь хотя бы на одно письмо — мне и этого будет достаточно.
Каждый день я буду отправлять тебе небольшие послания, которые расскажут тебе все, что творится в моем сердце и душе — ты сможешь их услышать на радио "Романтика". (прим. автора — не нужно искать связи с реально существующим радио "Романтика" — просто название пришлось как нельзя кстати).
Я все читала и читала, не в силах оторваться. Стас с таким трепетом все мне рассказывал, что у меня возникло ощущение, будто я снова вернулась в то далекое прошлое, когда мы были вместе. Он писал мне о том, что происходило у него за день, не забывая про Настю с Олегом, своих родителей. Стас не давил на меня признаниями или обвинениями: он просто терпеливо обо всем повествовал. Лишь иногда в его письмах проскакивали отчаянные строчки: "как же мне хочется тебя увидеть" или "я очень по тебе скучаю". А я с трепетом перечитывала все написанное, пытаясь разглядеть между строк — любит или нет.
Последнее письмо было криком отчаявшейся души Стаса, и от того мое сердце неистово забилось, когда я его читала: "Ты, наверно, уже не вернешься. Я столько времени терпеливо жду тебя, надеюсь на встречу, не теряя веры. Я чувствую, что тебе грустно. Не знаю, как такое может быть, но я просто уверен, что ты сейчас так же одинока, как и я.
Я вспоминаю наши с тобой мгновения, проведенные вместе — поверь, в моей жизни они самые яркие и самые ценные. И я ни за что на свете не променяю их ни на что другое. Твои глаза, твоя улыбка, твое лицо — они навсегда запечатлены в моем сердце, и я каждый день вижу их во сне. Я бы все на свете отдал, чтобы только еще раз увидеть тебя, даже не смея надеяться прикоснуться — только бы знать, что с тобой все в порядке.»
Сидя с совершенно зареванными глазами, я вновь и вновь вспоминала, как мы были счастливы вдвоем. Вспоминала, как мы любили гулять по улицам, держась за руки — и я любила, когда он крепко держал в своей большой ладони мою ладошку. Вспоминала, какие крепкие, но в то же время теплые и уютные его объятия — находиться в них было верхом блаженства. Даже в минуты близости Стас всегда старался держать меня в объятиях, давая мне знать, что я принадлежу только ему одному. А потом, уютно устроившись на его плече, согреваемая теплом его тела и рук, я всегда засыпала, чувствуя, как его пальцы перебирают пряди моих волос. Да, он всегда любил, когда я распускала волосы, всегда старался прикоснуться к ним руками. И почему-то во всех моих воспоминаниях отразилось то, что Стас всегда старался меня оградить от всего окружающего мира, как будто укрывая или защищая.
И почему-то вдруг подумалось: а каким отцом был бы Стас? Мария Алексеевна, помнится, как-то сказала, что он только внешне похож на свою родную мать, а вот по характеру он такой же как и отец: уверенный, сильный, на него всегда можно положиться. А я успела заметить, с какой теплотой и любовью Игорь Михайлович относится к своей семье — ради них он готов на все. Смог же он отказаться от своих планов и претензий, когда дело коснулось здоровья Стаса. И вспомнила, с каким трепетом относился ко мне Стас… Наверно, Анечку он бы обожал, души бы в ней не чаял… Избаловал бы до невозможности… Ах, если бы все вернуть назад… Я бы пересилила себя, я бы все рассказала Стасу… И быть может Анечка была бы сейчас с нами…