Понять. Поверить. Простить
Шрифт:
— Эля, ты беременна? — напрямую спросила мама.
Я увидела, как отец замер и отложил вилку — все его внимание теперь было сосредоточено на мне.
— Да, — тихо ответила я. Не было смысла отпираться, я все равно должна была все им рассказать.
— От этого… От этого Стаса. — Мне показалось или в ее голосе появились истерические нотки.
— Да. — Я ответила все так же тихо, опустив голову.
Мать швырнула салфетку на пол и вскочила со своего места.
— Я так и знала. Так и знала, что так будет… —
— Кристина, — яростно оборвал ее отец.
— Что Кристина? Что нам теперь делать? — Она еще несколько раз прошлась по кухне, а затем схватила мобильный и вышла.
Я осталась один на один с отцом. Его осуждающий взгляд впился в меня. У отца всегда был тяжелый взгляд — выдержит его не каждый, — но сегодня мне казалось, что меня просто придавливает им к полу.
— Это точно его ребенок?
Меня аж возмутил такой вопрос — да за кого они меня вообще принимают, за потаскуху какую-нибудь? Но в сложившихся обстоятельствах я предпочла промолчать. И лишь утвердительно кивнула головой.
Отец тяжело вздохнул и прикрыл ладонью глаза.
— Какой срок?
— Не знаю. — Я откровенно говоря даже и не думала об этом.
— Стас знает об этом?
— Нет. Он вообще уехал из России. — Я не видела смысла что-то скрывать от отца что-либо — все равно все раскроется.
В комнату влетела мать.
— Собирайся, поедем на УЗИ. Я договорилась с врачом.
Отец сам отвез нас в клинику, где нас уже ждал доктор. Им оказался мужчин средних лет с очень приятной внешностью. Он вежливо поздоровался со мной и родителями, а потом взяв под локоть, повел в свой кабинет. Следом за нами я услышала звук каблуков — мама тоже собиралась зайти с нами.
— Я одна, — сказала я ей.
На ее лице отразилось недовольство, но отец придержал ее за локоть и кивнул мне.
Доктор указал мне на кушетку рядом с аппаратом УЗИ и я на ватных ногах направилась туда. Сейчас и произойдет моя первая встреча с Ним — ребенком Стаса. Нашим малышом. И я вдруг осознала, что внутри меня живет новый человечек.
Доктор водил по животу трубкой, а я смотрела на экран, пытаясь разглядеть небольшую точечку, которая немного пульсировала. Доктор включил звук и тут же послышались гулкие удары.
— Это бьется сердечко малыша, — пояснил он.
Это был тот самый момент, когда я все для себя решила. Что бы ни случилось, что бы ни решили мои родители — я обязательно сохраню ребенка. Ведь это же его — Стаса — ребенок, зачатый от любви (я все же хотела верить в это). Я просто не имею право убить этого малыша, ведь вот же он — малюсенький, размером с горошинку, но ведь уже живой. А биение его сердечка теперь ощущалось и во мне внутри. Ведь это МОЙ… Нет НАШ малыш… Как я буду смотреть в глаза его отцу, зная, что убила плод нашей любви…
— Размер плода соответствует сроку тринадцать
Тринадцать недель? Это почти три месяца. Господи, как же я раньше ничего не замечала? Если бы я знала раньше, то может все было бы по-другому… Если бы сказала Стасу раньше, уехал бы он в Германию? К сожалению, ответ на этот вопрос я теперь никогда не узнаю.
После процедуры я вышла в коридор, где ждали меня родители. Мать сразу же подскочила к доктору и выпалила:
— Ну что доктор?
Он посмотрел на меня и ответил:
— Ну что, срок уже тринадцать недель. Плод развивается очень хорошо.
— Доктор, а как насчет аборта, — нетерпеливо перебила его мать.
Мы с отцом ошарашено уставились на нее.
— Уже поздно — на таких сроках это очень опасно и запрещено.
— Мы заплатим любые деньги, — продолжала настаивать она.
— Кристина, ты что такое говоришь, — вмешался отец.
— Она не будет рожать от этого ублюдка, — прошипела мать.
— Мама, я не буду делать аборт, — как можно тверже сказала я. — Это мой ребенок.
Отец извинился перед доктором и вывел нас на улицу.
— Домой, там обо всем и поговорим.
Дома меня заставили сидеть в своей комнате. Я слышала, как ругались за стенкой родители.
— Витя, она должна сделать аборт, — кричала мать. — Я не потерплю, чтобы у нас было что-то общее с этой семейкой.
А вот это что-то новое. Оказывается они знают семью Стаса.
— Ты хоть понимаешь, на что ты толкаешь свою дочь? — гневно кричал отец. — Ты что, хочешь, чтобы с ней что-то случилось? А если она потом вообще детей не сможет иметь?
— От этого ребенка нужно избавиться. Я не стану воспитывать этого ублюдка.
Боже мой, мама, сколько же в тебе яда. Ты никогда не питала материнских чувств ни ко мне, ни к Ромке. Но вот сейчас ты превзошла саму себя.
— Эля не будет делать аборт. Я сказал и точка. Будет рожать.
— Хорошо. Пусть рожает. Мы тогда найдем ему детский дом или что-то в этом роде…
Дальнейшее я слушать уже не могла. Мне казалось, что воздух закончился и мне больше нечем дышать. И снова на глаза навернулись слезы. Нет, малыш — я неосознанным движением положила руку на живот — мама тебя в обиду не даст. Ты будешь жить, это я тебе обещаю.
Пока родители бурно обсуждали мою дальнейшую судьбу, я закинула в небольшую сумку самые необходимые на первое время вещи, паспорт, свои деньги, и, осторожно озираясь по сторонам, направилась к выходу. Я бесшумно выскользнула из квартиры и бросилась бегом на улицу.
***
Дверь долго не открывалась и я, потеряв уже всякую надежду, хотела было повернуть обратно. Но тут, наконец, раздался звук отпираемого замка. В дверях показалась бабушка.
— Ох, Евочка, что случилось? — по моему лицу можно было читать все мои чувства.