Пообещайте мне любовь
Шрифт:
— Азартный! — рассмеялась Хельга. — Ладно, давай намажу твои пострадавшие места.
— Но вам ведь понравилось, да? — понимающе улыбнулся Эрик.
— Да, малыш, понравилось. Но я бы не стала тебя мучить, если бы сам не предложил.
Они все еще были в гостинице, но уже одни. Подруги вначале не поверили Хельге, одна Эйми хитро улыбалась; потом они восхитились ее изобретательностью, потом осторожно спросили, нельзя ли получить этого наложника для личных нужд… В ответ на это его хозяйка только рассмеялась.
Впрочем, вопрос был задан без особой надежды на то, что она согласится,
Эрик прислушался к своим ощущениям — униженным и оскорбленным он себя не чувствовал. Наверное, главным было то, что он мог остановить все в один момент — он бы попросил, и Хельга остановила бы представление. Но уж демонстративно делать этого не хотелось — показать, какой он неженка, подставить свою госпожу — а потом он сам втянулся. Кожей ощущать любопытство и возбуждение этих женщин… а ему понравилось, оказывается. Удивительно — вокруг этих женщин столько наложников, уж если не привлекательнее его, так точно более обученных, умеющих такие вещи, что он иногда завидовал им, а они с удовольствием наблюдают за неумелым и наглым инопланетником. Загадка века! Наверное, дело в привлекательности запретных удовольствий. Кстати, о запретном… мысли о том, что подруги у Хельги тоже привлекательны, стоит задавить в зародыше. Ни одна из них не стала бы с ним церемониться, если бы он вдруг оказался в их власти, а Хельга не простит даже мысли об измене. Для подобного она слишком венговка, а он не настолько инопланетник, чтобы мечтать о нескольких женщинах; пожалуй, он боялся и сочувствовал вместе со всеми, когда слышал о наказаниях мужчин за измену или даже подозрение о ней, но и осуждал виновников тоже… Он сразу представлял, как его матери или сестре изменяет выбранный ими мужчина; впрочем, ни один из маминых мужей точно не думал о подобном, а у Кристы, вроде, тоже проблем с этим не было.
Но мысли у него ушли куда-то совсем не в ту сторону — не стоит думать о грустном, а то накличешь. Видимо, все дело в том, что он здорово возбудился во время этого представления — никогда бы не подумал, что Хельга в такой роли ему настолько понравится. А погружение в образ несчастного инопланетника было почти полным, и он искренне смущался и злился, когда его хватали за задницу в узких штанах, когда он ощущал себя полураздетым перед возбужденными женщинами. А ведь бедняге пришлось бы терпеть все это целый месяц… тут он не выдержал, и рассмеялся.
— Что это тебя рассмешило? — удивилась Хельга.
— Простите, госпожа, — он попытался успокоиться, — как представил, через что этому бедняге пришлось бы пройти, и очень его пожалел!
— То есть, тебе не нравится?
— Мне нравится, госпожа, а вот инопланетнику — нет! — Эрик искренне веселился, Хельга, кажется, не сердилась, и была совсем не против его шуток.
— И что же не понравилось бы инопланетнику? — хищно улыбнулась она, прекрасно зная ответ. — Вот это, например? — и она собственническим жестом погладила его пониже спины, с особым удовольствием уделив внимание игрушке, которые ощутила под пальцами.
— Вот это бы ему точно не понравилось.
— Хм, а тебе? — задумчиво поинтересовалась
— Как попросить? — Эрик не очень понял, что она хотела.
— Как положено, на коленях.
Эрик помедлил, собираясь с мыслями и уговаривая себя, что он сейчас играет, и это не укрылось от Хельги. Ей было понятно, что мужчина пересиливает себя, хотя это действие должно бы быть отпечатано у него в подкорке головного мозга. Он так вжился в образ инопланетника?
— Нет, пожалуй, можешь не просить. Займемся другим.
Эрик со смесью облегчения и неясного беспокойства вернулся в прежнее положение.
Хельга с улыбкой подошла ближе и взялась за зажимы. Оказалось, что мужчина уже претерпелся к боли, причиняемой ими, а, вот, когда она сняла их один за другим, ощущения вернулись, достаточно острые.
Эрик тренировал выдержку, точнее, вспоминал юность и обучение владению собой, а она уже отошла к небольшому холодильнику и достала оттуда формочки со льдом.
— Малыш, как ты думаешь, для чего это? — улыбнулась она.
— Надеюсь, что для коктейлей, госпожа, — с опаской ответил Эрик.
— И для коктейлей, конечно, — она улыбалась все шире, — и не для коктейлей… Подержи-ка вот так, — она вручила ему по фигурно замороженной льдинке в каждую руку, и жестом показала, что он должен прижать их к своей груди.
Эрик понял правильно, прижал лед к уже очень чувствительным соскам, и тут же втянул воздух сквозь зубы, чтобы не издать ни звука — ощущения стали еще острее.
— Ложись сюда.
Он лег на спину на кровать, не зная, куда деть руки — лед почти растаял. Хельга взглянула на него и махнула рукой: «Можно убрать!»; а потом вышла в ванную, и вернулась оттуда… с горящей свечой в пузатом подсвечнике. На изумленный взгляд Эрика она ответила:
— А у меня подготовлено кое-что для тебя.
Воск со свечи капнул туда, где секунду назад еще был лед, и подарил Эрику очередные незабываемые ощущения — он чуть не закричал от неожиданности, но потом, прислушавшись к себе, понял: ничего, вроде, жив еще…
— Как ты? — Хельга убрала свечку и наклонилась прямо к его губам, словно выдыхая этот вопрос.
— Жив еще, — улыбнулся он, и потянулся за поцелуем. Ему это разрешили и ответили…
Несчастный инопланетник еще несколько раз почувствовал горячие капли воска на своей коже, но был уверен, что ожогов не останется, а вот дразнили его… дразнили его хорошо. Тем более, что продолжение порадовало обоих, и пленник страдал не зря.
«Как болит-то все», — поежился Эрик.
— Больно? — снова спросила Хельга, действительно переживая за него
— Честно говоря — да, — улыбнулся он. — Но я точно ни о чем не жалею. Кажется, мне понравилось… если только не каждый день — простите, госпожа! А вам понравилось, у меня получилось?
Он был настолько искренен в своем желании доставить ей удовольствие, хотя и ценой собственных неудобств, что Хельга рассмеялась, обняла и поцеловала его, хотя обычно ее не тянуло на нежности с мужчинами:
— Ну, ладно, пойдем, лечить буду, раз ты у меня героический инопланетник.