Попаданец на гражданской. Гексалогия
Шрифт:
Иркутск
— Петр Васильевич, мы только что имели долгую и содержательную беседу с консулом Като и главой японской военной миссии полковником Фукудой, — Серебренников возбужденно протер платочком свой широкий лоб и удобнее уселся в кресле.
Военный министр присел в соседнее кресло, перехватил шашку и поставил ее между ног. Сычев не стал снимать шинель, полковник торопился и не скрывал своего нетерпения. Ефим Георгиевич даже заерзал в кресле, он физически ощущал стремительный бег времени.
Вологодскому нездоровилось уже две недели, и даже
— И каковы итоги переговоров? — чуть дрожащим и тягучим голосом спросил Петр Васильевич, накинув на колени одеяло.
— Япония предложила контракт на поставку оружия и патронов на тех же условиях оплаты, что были предложены в сентябре этого года. Как вы знаете, тогда правительство понадеялось на выполнение контрактов САСШ и руководствовалось соображениями, что по ряду военно-технических свойств японское вооружение не подойдет для нашей армии…
— А сейчас эти свойства разве изменились? — Вологодский закашлялся, вытер платком губы. На прикроватной тумбочке стояли какие-то стаканы с питьем и лекарственные порошки — председатель взял один стакан и отпил из него густого коричневого отвара.
— Дело в том, что калибр японских винтовок намного меньше и наших, и американских. Разнотипность оружия не принесла бы пользу нашей армии, — очень осторожно ответил военный министр.
— А сейчас уже принесет? — в голосе Вологодского явственно прозвучала нескрываемая ирония.
— Да! — твердо ответил Сычев. — Ибо поставка позволит перевооружить всю сибирскую армию, которая значительно уменьшилась в результате крушения Восточного фронта, одним лишь японским оружием.
— Хорошо, я понимаю. Каковы размеры поставок, сроки и условия?
— В течение трех месяцев с момента подписания контракта, а он может быть подписан немедленно, Япония поставит 30 тысяч винтовок и 20 тысяч карабинов на четыре с половиной миллиона иен. В течение года будет осуществлена ежемесячная поставка 10 миллионов патронов, стоимостью миллион 150 тысяч иен. Цены полностью сопоставимы с американскими, а винтовки даже чуть дешевле. Кроме того, в любое время может быть отгружено обмундирования на восемь с половиной миллионов иен и различных технических средств связи, в чем остро нуждается наша армия, еще на один миллион 700 тысяч иен.
— Что касается условий, — вклинился Серебренников, — то в качестве оплаты японцы согласны взять не только валюту, но и золото по довольно высоким расценкам.
— Японцы предложили начать поставки полевой артиллерии, легкой и горной, до ста орудий, а также тяжелые пушки и гаубицы, — Сычев несколько бесцеремонно перебил министра экономики. — Кроме того, может быть поставлена броневая сталь для блиндирования поездов и увеличено число японских инженеров и техников на наших железных дорогах.
— Как я понимаю, такое предложение они сделали не из расчета получения оплаты?
— Прямо ни Като, ни Фукуда не говорили, но, по сути, от нас просили рассмотреть те условия, которые Япония неофициально предлагала весной.
— И что вы им ответили, Иван Иннокентьевич?
— Ответил, что мы не можем сейчас делать Владивосток открытым портом, ибо это обрушит нашу слабую промышленность.
— И что японцы?
— Мне показалось, — в разговор вошел и Сычев, — что они вяло интересовались всеми условиями, особенно после того, когда я завел речь о передаче частичных полномочий на КВЖД. Здесь они резко оживились…
Ефим Георгиевич чуть кашлянул, вспомнив, как Арчегов предложил ему бросить японцам, как он образно выразился, «эту дохлую собаку». И сам военный министр понимал, что удержать КВЖД от притязаний китайцев сложно, а потому он и предложил японцам обмен — они снимают претензии и оказывают реальную помощь, в том числе и в обуздании Семенова, а в обмен и в погашение российских долгов получают КВЖД. Но только после наведения порядка на Транссибе по Амуру.
Предварительный разговор с Вологодским на эту тему был, а потому Сычев ждал его ответа с понятным ожиданием.
— Ну что ж, с экономической точки содержание дороги нам в убыток, но тут сильное политическое составляющее. Японцы, как я и думал, охотно согласятся нам уступить во всех пунктах, лишь бы получить преобладание в Маньчжурии. Ведь удержать последнюю мы не в силах, — Вологодский откинулся на подушки и устало прикрыл глаза. Потом негромко спросил:
— Вы уточнили им наши пожелания, Иван Иннокентьевич?
— Вернее, намекнули, Петр Васильевич. Признание де-факто, а потом и де-юре, без чего не может быть уступки КВЖД, обуздание Семенова и прочих атаманов, списывание долговых обязательств любых российских правительств, помощь в разоружении чешских войск, вывод японской армии в течение полугода. И оказание военно-технической помощи за наличный расчет.
— Хорошо. Теперь японцы узнают о наших переговорах с американцами и, надеюсь, станут посговорчивей. Хотя переговоры с ними будут идти долго, возможно в течение года, а то и двух, пока мы не покончим с партизанщиной и красными на Дальнем Востоке и не удержим советские дивизии здесь, под Тайшетом или Нижнеудинском.
Вологодский замолчал, а Сычев с Серебренниковым облегченно вздохнули — японская помощь значила много, но более важна была ее позиция в поддержке атаманщины. И если Япония переориентирует свои интересы, то у новоявленного Сибирского правительства появится прекрасная возможность удержаться у власти и остановить продвижение большевизма…
— Сколько нам нужно заплатить Японии? — Вологодский вернулся от политических мыслей в конкретное денежное русло.
— За контракты на обговоренные поставки мы должны выплатить 30 миллионов иен, или почти 20 миллионов золотых рублей. Поставка пушек и гаубиц, двухсот пулеметов, снарядов и другого военного снаряжения, а также пуль, пороха, капсюлей и оборудования для трех мастерских, на которых будут снаряжать патроны из стреляных гильз, обойдется нам в 15–20 миллионов золотых рублей.