Попаданец. Гексалогия
Шрифт:
– Ты же знаешь Пепельный, мы с покойниками не общаемся, это удел твоих хозяев.
– Мелодичный голос дополнился свистом выпускаемых стрел, что впрочем, не достигли цели, так как седоволосый сместился заблаговременно в сторону, выпуская вперед себя свою ручную смерть.
В проулке было с десяток бойцов. Десяток опытных, умелых, грациозных и смертельно опасных бойцов, с поистине не человеческой грацией стелящихся едва касаясь земли, не считая лучников по крышам домов. Хотя сказать, что этого было достаточно для двух людей нельзя, с первым же звоном скрещенных мечей из тусклой и беспринципной стали, которой все равно, чья кровь окутает зигзагом тело клинка, наземь рухнули двое. Тот темный, словно мумия укутанный с ног до головы, действовал
– Аун`дарг барз хейза.
– Зашептал седоволосый извлекая из своих одежд какую-то вязь из костей, перьев и черепов.
– Ту-у-урмз!
Косточки полетели по проулку глухо перестукиваясь по камням, а в след за ними по земле поползли черные пятна, нет, даже скорей сгустки сотканные и непроглядности ночи. Кости, словно живые, зашевелились, корчась в какой-то незримой агонии псевдо жизни, с не приятными щелчками состыковываясь в единые сочления, каких-то непонятных тварей.
– Кларк!
– Щелкнула костяным клювом первая бестия, мощно ударяя перепончатыми крыльями о прохладу ночного неба. Взмах, другой и в небо, догоняя первую, взвились еще четыре тени, уродливыми чертами наводя мысли о смертельной опасности, каждому кто посмеет встать на их пути.
– Эль валор!
– Как по команде весь закуток озарился ярким и чистым глотком кристально чистого света, открывая взору всю картину, а так же не видимую до сего момента фигуру эльфийского мага, что стоял чуть вдалеке, озаряя сейчас все вокруг навершием, своего резного деревянного посоха.
С крыш домов раздались крики боли, умирающих стрелков и победные возгласы костяных тварей.
– Эльминорен!
– Провозгласил светлый маг, выпуская перед собой вихрь искрящихся светлячков взметнувшихся ввысь, откуда тот час раздался стон тварей в злобе и боли клянящих на свой лад светлое волшебство.
– Ту-у-рмз!
– Вновь провозгласил седоволосый, в этот раз, склонившись низко к земле и касаясь кончиками своих худых и длинных пальцев каменной мостовой.
– Посмотрим, как ты с прахом справишься.
Начало начал некромантии, основа и побочный продукт чистой энтропии, вот чем является прах. Этот пепел времени, веков и столетий незримой субстанцией смешан с окружающей действительностью, ибо нет ничего вечного и все подвластно разрушению, ну а прах? Прах везде.
Мостовая затряслась в мелкой дрожи, передаваясь всем и каждому, заставляя рушиться ветхую штукатурку со стен домов и взметая сонмы пыли, мелкой серой взвеси в воздух, где она в непонятном танце незримых потоков энергии, свивалась в размытые фигурки худосочных людей насекомых. Уродливых, скрюченных бременем непередаваемого голода, по утраченной и забытой уже жизни, утраченной, но такой сладкой энергии созидания. Эти создания просвечивали насквозь, а их стоны и крики едва-едва, на грани восприятия могло уловить человеческое ухо, что впрочем, не делало их менее опасными противниками для всего живого вокруг.
– Фель баро, милерим!
– Сияние посоха мага набрало столь мощный оборот, что казалось меж домов всходило новое солнце, выжигая погань мрака, и лишая ее законного ареала обитания, а так же пищи в виде теней и страха.
Седоволосый припал на одно колено, закрывая свое лицо ладонями, его же спутнику в данной ситуации пришлось куда хуже, его одежды начали тлеть, наполняя воздух смрадом обожженной плоти, а клинки воинов света стали находить бреши в его феноменальном мастерстве владения сталью.
Дрожащими руками превозмогая боль и не смотря на пузырящуюся ожогами кожу, седоволосый скинул заслонку с своего дорожного мешка извлекая наружу его содержимое.
"Давай дитя Тьмы, самое время тебе показаться
" Закрой! Закрой Пепельный!" - Мерзкий зародыш внутри колбы корчился, пытаясь укрыться от лучей опаляющего света.
"Давай паразит, убей мага, если не хочешь умереть сам".
– Усмехнулся тот в ответ.
В единый миг, эта часть города словно окунулась в чернильницу. Тьма и холод сковали все вокруг, скрывая прочь от глаз посторонних, всю картину разом, словно гигантским пузырем отсекая часть действительности, погружая ее в первозданную мощь изначальной беспросветной черноты. Кто-то еще пытался бороться, сквозь пузырь пробивались робкие лучики света, схожие со светом фонарика сквозь толщу шерстяного одеяла, но вскоре и они иссякли силой, померкнув, а через время и полностью потонув в этом непроглядном океане незримой тишины.
"Молодец гаденыш".
– Обратился седоволосый к скалящемуся в гримасе злобы зародышу.
– "Видимо не зря я тебя оставил в живых".
Ему с трудом удалось подняться на ноги, вновь закрывая свой мешок и скрипя от боли неспешно добраться до груды дымящихся тряпок в окружении целой груды бездыханных тел эльфийских воителей.
– Джафар.
– Он пнул ногой тело.
– Жив?
– Да хозяин.
– Через пару мгновений услышал он ответ.
– Тогда вставай, нам нужно как можно быстрей убираться отсюда, если еще горим, хе-хе, желанием увидеть следующий рассвет.
– Седоволосый не оглядываясь, тяжело припадая на одну ногу, побрел прочь из переулка, остановившись лишь у тела мертвого мага, что бы сорвать небольшой медальон с его груди.
– Тумель валимар?
Седоволосый на миг застыл, о чем-то, тяжело задумавшись.
– Интересно.
– Он отбросил прочь поднятый медальон.
– Весьма. Чем же я так не удружил тебе, клан Темной Ели?
Следом за ним в ночную темноту двинулась дымящаяся куча тряпья, с мест порезов которой, вместо крови на землю сыпался мелкий черный, острый в гранях песок.
Внутренней радости графа не было предела, так как Певна, одна из найденных сестер, прекрасно справлялась с "вынюхиванием", чем несказанно облегчила участь вампира и освободила "бябяку", от столь постыдного действа. Правда был и минус, всплыли подробности и весьма щекотливые, касательно исчезновения девочек. Их никто не похищал, по крайней мере Молку, так как паршивка сама сбежала из дому из под маминой юбки, испытывая влюбленные влюбленности по отношению к какому-то столь же юному обормоту из волчьего клана. А вторая спросите вы? Вторая проснулась ночью, глянула по сторонам и припустила за сестричкой, так сказать отговорить от глупостей, в итоге, конечно же, как и водиться в подростковом периоде, совершенно не подумав о родителях.
Маман там в истерике по земле катается волосы на голове рвет, а одна с каким-то хмырем милуется, в то время как вторая бежит за ней следом. Вот такая вот история, совершенно тупо, бесхитростно и жестоко, впрочем, так оно обычно и бывает все в этой жизни, граф даже уловил во всем этом некую иронию, ведь когда-то давно именно с этого и начинала свой путь их мамуля, вследствие чего эти бесовки и появились на свет. Ну да его, графа, все эти вопросы и душевные терзания в данный момент меньше всего волновали, это уже пожалуйста, без него, а вот линию поведения под лучами новой правды стоило выработать и как можно скорей.
Как бы поступил Ульрих? А главное как им поступить, ведь как говориться, концепция развернулась кардинально, одно дело спешить на помощь и другое дело, лезть, по сути туда, куда тебя не просят. Они конечно с Ло по инерции шли за Певной ведущей их по следу сестрицы, да вот только чем дальше в лес...тем большее беспокойство назревало в душе графа. Он так и эдак представлял себе ситуацию и хоть убей не видел выхода, ведь по сути когда они догонят смутьянку что им делать? Вот возьмет та сядет на попу и давай ножками сучить, никуда не пойду без своего милого, не хочу к маме, что тогда делать?