Попаданка божественного предназначения
Шрифт:
Меня не жалели. Они соревновались.
Значит, халтурить не будут. Чудесно
Глава 43
Дальше я уже едва ли ориентировалась где, чьи руки наматывали круги по моему телу, и руки ли вообще. Не понимала, которые губы прижимаются к горячему предплечью, кому принадлежат те, что целуют коленку. Короче, парни сработались, в конце концов на пять с плюсом.
Когда кто — то из них, подозреваю, что Дей, потому что Варсару сперва он точно бы не позволил,
Любое прикасание вызывало лихорадочный отклик, взрыв нервных окончаний, а уж чувственное весомое проникновение и вовсе заставило знатно постонать, переходя на глубокие прики, метаясь на подушках, словно метеор. Наслаждение на грани.
Я сжимала простынь в кулаки, дырявя их ногтями, молила о чем — то непонятном, пыталась двигаться навстречу в унисон Деем. Мне кажется, даже ногой заехала в партнера.
Любое стеснение пропало. Я никого силой не держу и не заставляю смотреть. Просто живу в кайф. Ориентироваться на других слишком дорого для собственного душевного спокойствия. И нет, я не эгоистка, а ценю себя.
И тут, подойдя практически к самой блаженной, яркой и обильной развязке на всем мире честном, мужчина вдруг остановился, натужно, нехотя. Я недовольно выдохнула, разлепив глаза. Взмокшие пряди волос прилипли к мужскому лицу, он завалился на бок, перекатываясь в сторону.
Но это еще был не конец. Боги менялись местами. Но не на небесах, переставляя шахматы, а здесь, в моей палатке. Теперь к моему лону прижимался Варсар. Охренеть как прижимался! В два раза больше, чем у Ферадея прижимался! Я закрыла лицо ладонями, телу хотелось развязки, оно жаждало большего. И это большее начало медленно входить, отняв руки от лица, я округленными глазами посмотрела в лицо богу войны, намекая на ощущения, что уже с порога были феерическими.
Он ухмыльнулся. Очень сладко так, провокационно. И сделал один продолжительный рывок, в ту же секунду возвращаясь в исходную позицию.
Я выругалась, ударив кулаком по простыне. Варсар двинулся еще раз. Я скинула подушку с кровати, устаиваясь поудобнее, смакуя разряды удовольствия, молниями пляшущими по всему телу. Это будет сильно! То самое, непередаваемое.
Мужчина наклонился к моему уху, прижимаясь щетинистой щекой к лицу.
— Азри, ты была очень плохой девочкой, — прошептал он, будто назло двигаясь медленно. Знал бы он, что даже от этого хочется скулить, проецируя ощущения.
Обняла его, обмотав руки вокруг шеи, прижала к себе торсом, устраивая ладони на плечах. Мы оба были потные, оба почти на грани. Дышали тяжело и рвано. И вдвоем наслаждались бы ситуацией, даже рушься за окном весь мир.
Здесь вопрос уже даже не в моих чувствах. Он в том, как я чувствую и позиционирую себя. Мне больше не нужны мои старые внутренние стены, когда я сама тормозила себя на любом действии, которого хотелось. Я другая. Лучше. Самоотверженнее. И могу наслаждаться чем угодно, не сравнивая окружающую действительность с собой по крупицам,
— Такая девочка, которая нужна тебе, Варсар, — хрипло проговорила, вжимаясь ногтями в его спину.
Дерзость мужчине понравилась. Движения стали интенсивнее, глубже, ожесточеннее.
А стоны мои громче.
Он тоже теперь мой. Заклейменный навсегда остаться моим.
***
С раннего утра настроение было тревожным и уже не таким решительным. Хоть ночь и выдалась волшебной. От того только обиднее, я расставляла приоритеты, сравнивала свою жизнь со множеством альтернатив. Не хочу все терять, лишиться своего счастья в один миг.
План нападения претерпел некоторых изменений, с учетом уменьшения наших рядов. Но события говорили только о том, что медлить нельзя. Морнэмира обозляется только больше. Предпринимает меры, чем дальше, тем жестче.
На карте ведь стояло все. Эта женщина продала душу за артефакт — Око Аргарда, дающий в руки неплохую власть. Варсар рассказал об этом. И как узнала эдакую деталь. Сначала меня задела информация о том, что он ходил к ней, но это была всего лишь необоснованная ревность. Рациональность вопила о том, что мужчина сделал все правильно и добыл ценную информацию. Пусть и встречей с той, кто в него влюблен.
Я всматривалась в костер. Он казался единственным, что живо здесь, помимо тех, кто передвигается на своих двух. Я встала до зари. Сон не шел. И единственным выходом были размышления и убаюкивающие объятия Саадара, у которого подошла очередь поддерживать огонь в костре, чтобы в ближайших палатках было теплее.
Вскоре вокруг начали возиться и все остальные. Мало кто говорил. Часа через два все они будут не здесь, а начнут штурм дома Морнэмиры. Думаю, неимение желания трепать языком вполне обоснованно.
Саад ненадолго отошел. И из портала появилась Халлония, тут же подметив мое месторасположение, направилась сюда. Девушка выглядела невыспавшейся, но мне показалось, что ее зеленые глаза светились как никогда ярко.
— Ты становишься настоящей звездой, мисс идеальная Азриэлла, — пролепетала она, присаживаясь рядом, — все только о тебе и разговоры и ведут. Много недовольных.
— Недовольных по поводу чего?
— Ты что ли людей не знаешь? На любое соображение есть свое мнение. Намечается революция, особенно в районе границы с Кадар — ганом. Народ вдруг стала притеснять мысль о том, что у кадар — ганцев главенствующая позиция, да еще и чем — то недовольны безмагичные, перестав выкачивать из нас магию.
— Может из этого что — то и получится, — я обтерла лицо руками, — сейчас не то время, когда мы могли бы сосредоточиться на кадар — ганцах с их возражениями. А это вероятно поумерит их пыл — раздраженность народа, направленная на границу.
— О тебе говорят в «женских» сообществах, — Халлония засмотрелась на одного из военных, но говорила все равно мне, — и я бы не сказала, что ты им нравишься.
— С моей стороны глупо было бы претендовать на их симпатию. Основная масса населения — мужчины. Они меня поддержат.