Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга

А потом она меня толкнула. Прямо в полыхающий костер. Последнее, о чем я успела подумать, прежде чем огонь лизнул стопы — мне знакомы эти холодные руки! Именно они помогли мне выпасть из окна спальни Эльвенг.

***

Аршер ворвался в обеденный зал поместья Дербишей без приглашения. Слуга, которого он обогнал в холле, не успел о нем доложить.

— Ваша светлость?! — лицо графа вытянулось при виде незваного гостя.

Грязные сапоги Аршера оставили следы на начищенном паркете. Граф поморщился, но сделать замечание не посмел. Он как раз обедал с дочерьми. Эльвенг

за столом не было. Это хороший или плохой знак?

— Где она?! — взревел Аршер так, что зазвенели хрустальные подвески на люстре.

— К-кто? — проблеял граф, сливаясь цветом лица с белой скатертью на столе.

— Моя якобы покойная жена, ваша якобы смертельно больная племянница.

— Мы ее похоронили в семейном склепе. Сразу после этого я отправил вам письмо с печальным известием, — пробормотал граф. — Желаете лично попрощаться?

— О да, еще как желаю, — мрачно усмехнулся Аршер.

Граф судорожно протер салфеткой рот и встал из-за стола. О том, чтобы закончить трапезу, речи не шло. Аршер не намеривался ждать.

Вслед за графом он вышел на улицу. Толстяк едва переваливался с ноги на ногу, словно неповоротливая утка. Пришлось поторопить его тычком в спину.

Они обогнули главный дом поместья и направились в дальнюю часть заднего двора, на семейное кладбище рода Дербишей.

Склеп из черного камня возвышался среди надгробий. На его двери висел массивный замок. Граф подозвал сторожа и велел отпереть склеп. Все происходило быстро и в полнейшей тишине. Аршер молчал, а граф не решался заговорить первым, нервно комкая полу камзола.

Сторож быстро разобрался с замком и распахнул дверь. Ржавые петли противно застонали, из склепа пахнуло затхлостью, но характерного запаха разложения Аршер не уловил. А ведь внутри должно лежать относительно свежее тело.

— Прошу, — указал граф на вход. Сам он заходить в склеп побоялся.

Сторож чиркал огнивом, пытаясь зажечь лампу и осветить дорогу, но Аршер прекрасно видел в темноте и без промедления шагнул во мрак. На лицо тут же налипла паутина, и он смахнул ее рукой.

Прищурился, изучая надгробия. Захоронения располагались в стене. На каждом имя и даты. Эльвенг упокоилась неподалеку от входа. Он нашел ее сразу и, недолго думая, ударил кулаком в камень.

— Что вы творите?! — взвизгнул граф.

— Как я и сказал: хочу попрощаться с женой, — буркнул Аршер и добавил кровожадно: — Лично. Так сказать, лицом к лицу.

— Я вам не позволю! Это кощунство! Нельзя тревожить покойников. Моя бедная Эльвенг и так достаточно настрадалась, — граф попробовал его остановить. Ради этого даже переступил порог склепа.

Ладонь графа легла на предплечье Аршера, и он повернулся к толстяку лицом. В ту же секунду тот в ужасе отскочил подальше.

Его можно было понять. Зверь снова вырвался наружу, превратив обычный облик Аршера в кошмарный. Разница была в том, что в этот раз Аршер выпустил зверя осознанно. Кулаком в броне удобнее орудовать. В боевой ипостаси его руки как молоты — сильные, нечувствительные к боли. Такими ничего не стоит

пробить камень.

Боевая ипостась внушает страх даже бывалым воинам, что уж говорить о земледельце. Граф, потеряв дар речи, хватал ртом воздух и держался за сердце. Аршер между тем времени даром не терял — крушил каменное надгробие голыми руками.

Вскоре с надгробием было покончено, а за ним показался деревянный гроб. Аршер дернул его за край, вытаскивая наружу. Гроб с треском вывалился из ниши прямо на каменный пол. При падении крышка слетела, обнажая нутро. Все замерли, глядя на содержимое гроба.

— Пусто, — выдохнул сторож и осенил себя защитным знаком богини.

Аршер поднял взгляд от гроба и посмотрел на графа. Тот втянул голову в плечи и прошептал:

— Мы ее похоронили в этом самом гробу. Клянусь! Свидетелей — все поместье. Тело точно было. Мертвое.

Граф Дербиш говорил скороговоркой. При этом все его три подбородка тряслись от ужаса, а в глазах стояли слезы. Он не врал, Аршер чуял это всем своим звериным нутром. Граф свято верил, что его племянница мертва, о чем и сообщил в письме.

Но провести такого, как граф, — пара пустяков. Его дочери тоже не отличались сообразительностью, чего нельзя сказать о племяннице. Девушку, которой удалось подстроить свою смерть и скрыться, не назвать глупой. Но это не спасет ее от проклятия.

— Эльвенг вас обманула, — произнес Аршер.

— Но как?

Хороший вопрос. В одиночку она бы не справилась. Ей нужен был сообщник с определенным Даром.

— В поместье кто-нибудь обладает Даром иллюзий? — поинтересовался Аршер.

Граф побледнел, хотя, казалось бы, куда уж сильнее.

— Сочту это за «да», — кивнул Аршер. — Вот вам и ответ на вопрос «как».

— Я ее найду! Обещаю, ваша светлость, непременно найду и приволоку домой, — разозлился граф. Племянница подставила его под удар своим побегом, нарушив их договор. — Она пожалеет о своем поступке.

Аршер отрывисто кивнул.

— Ищите, если хотите. Я тоже займусь поисками. Для Эльвенг будет лучше, если вы доберетесь до нее первым. Потому что я за себя не отвечаю…

Широко шагая, Аршер покинул родовое кладбище Дербишей, оставив после себя разрушения. Его мысли были в таком же раздрае, как несчастный склеп.

Проклятие действует, в этом нет никаких сомнений. За это говорили многие поколения мужчин рода Моргари, чьи первые жены, так или иначе, гибли вскоре после свадьбы. В конце концов, об этом свидетельствовала печальная история его собственного брата.

Аршер не был старшим сыном, он родился вторым. Именно его старшему брату предстояло возглавить род, и Аршера это устраивало. У второго сына больше свобод и меньше обязанностей.

Светская жизнь, балы, этикет — все это его не интересовало. Аршеру был милее Зачарованный лес с его магическими жителями, охота, походная жизнь, грубые шутки солдат. Он вырос среди охотников и вояк, и с детства мечтал стать ловчим.

Другое дело Родерик. Настоящий аристократ, идеальный глава рода. Вот только брат не верил в проклятие. Пережитки суеверного прошлого — вот как он его называл.