Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
Полюбовавшись местными мифотворчеством, прохожу в дверь под табличкой «Склад» в сумрачный, пропитанный влажной затхлостью коридор. Водопровод, что ли, прорвало?
– Ау-у! – зову я. – Есть здесь кто-нибудь?
И ступаю в зал с заполненными всякой всячиной стеллажами.
– Я есть, – из-за стеллажа, почти скрытый коробкой, выходит маленький человечек.
Он ставит огромную для него коробку на пол и выпрямляется, позволяя рассмотреть серую кожу и алые глаза. Внимательно на меня смотрит.
Ещё
– Привет! – машу рукой. – Я за одеждой, но можно узнать, вы к какому виду относитесь? Гоблин?
– Болотный, – сверкает глазами человечек. – Вы с Терры?
– Да.
Оскалив клыкастую пасть и выставив вперёд когтистые руки, гоблин бросается ко мне.
Глава 16
Пять минут и восемь опрокинутых стеллажей спустя мы сидим на свалившихся с них вещах. Гоблин прижимает к вспухающей на лбу шишке брикет мороженого. Я прижимаю брикет к синяку под глазом, полученном в неравной борьбе с коробкой чернильниц.
– С Терры, ещё одна девушка с Терры, – восхищённо причитает гоблин Дабиус, благоговейно поглаживая меня по плечу. – Боева-а-ая. Это хорошо.
Всё это – следствие недоразумения.
Просто у гоблинов улыбка такая клыкастая.
И Дабиус только-только сделал себе впечатляющий маникюр.
Он всего лишь хотел меня обнять.
Не то что я совсем против обнимашек при знакомстве, но от неожиданности выставила колено. Дабиус вмазался в него лбом и отлетел назад с диким воем. Освещение вдруг стало красным, двери захлопнулись, я метнулась за стеллаж – так, на всякий случай: переговоры удобнее вести из укрытия. И тут взвыла сирена. Кошмарный звук ударил по нервам. Дабиус подскочил и опять бросился ко мне. Стеллажи вокруг зашатались, стали падать. А я споткнулась и рухнула на коробку с чернильницами, получая свой фингал. Дабиус щелчком пальцев отключил орущую и мигающую красным систему защиты, сработавшей из-за его удара о моё колено, после чего предложил мороженое.
Теперь сидим, лечимся: он целительной магией не владеет.
И для него честь познакомиться с ещё одной террианкой.
Дверь на склад распахивается. Санаду шагает внутрь и останавливается. Приподняв бровь, медленно оглядывает разгром.
– А я говорил, что инструкции не помогут, – хмыкает Санаду.
– Если вы прибежали меня спасать, то поздно, – я переворачиваю брикет мороженого более холодной стороной, – меня бы уже убить и разделать для избавления от тела успели.
Санаду одаривает меня «любезнейшей» улыбкой:
– Ну что
– Тогда тем более поздно: при его габаритах я бы и труп успела спрятать.
– Дабиус счастлив, – улыбающийся болотный гоблин гладит меня по плечу. – Больше террианок, больше разорённых драконьих сокровищниц! У Дабиуса есть карта, я подскажу, куда…
– Чур нас! Чур! – машет руками Санаду. – Так, Дабиус, выдай студентке её вещи. Клеопатра – не слушай его. Он плохому научит.
– На память не жалуюсь, знаю, что у драконов ничего брать нельзя. Да и вообще я хорошая девочка.
Дабиус смотрит на меня проникновенно укоризненно, шепчет:
– В сокровищницах…
– Вещи неси! – рявкает Санаду.
Подскочив, Дабиус касается золотого браслета на моей руке и, штурмом взяв гору вещей, исчезает за устоявшим стеллажом. А я снизу вверх разглядываю Санаду. Его командный тон пробирает. Бывает рявк доведённого до края преподавателя – нервный, полный скрытого отчаяния, а бывает властный рявк директора или ректора. У Санаду последнее.
Впрочем, ко мне он, сложив руки на груди, обращается подчёркнуто любезно:
– И всё же я настоятельно не рекомендую покушаться на драконьи сокровища.
– Да не переживайте, вы же сами говорили, что драконы закончились, где я здесь их сокровища возьму?
– Мало ли, – Санаду задумчиво оглядывает лежащие стеллажи. – Кто вас, рыжих, знает.
То есть его не только моё происхождение и щит на мне не устраивают, ему ещё и цвет моих волос не нравится. Вот бы на голову что упало этому садисту клыкастому. А совсем замечательно было бы, если бы здесь оказалась противопожарная поливалка и сработала на нём.
В глубине склада чем-то шуршит Дабиус.
– Валерия была рыжей? – интересуюсь я.
Санаду направляет на меня тёмный взор. И по этому взгляду понимаю, что не рыжие у неё волосы, и Санаду догадывается, что его ожидает комментарий по поводу его специфической логики.
Доносится благоговейный голос Дабиуса:
– Нет, волосы Валерии Великой дивного желтоватого цвета, как корни гнилоцвета ползучего.
– И если не рыжая такое устроила, – опережает меня Санаду, – страшно представить, что от рыжей ожидать.
– Так если страшно, вы успокоительное попейте. Капельки там какие-нибудь.
– Это вам о нервах своих беспокоиться надо.
– С моими нервами как раз всё в полном порядке.
– Да неужели? – Санаду картинно оглядывает пространство вокруг. – Это вы от нервного спокойствия всё вокруг телекинезом разнесли? Если это у вас спокойствие такое, то всей Академии надо начинать принимать курс успокоительных в ожидании вашего беспокойства.
Оглядываю лежащие вокруг стеллажи, вещи и изображаю Шурика из фильма: