Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
Запрокинув голову, резко подаётся вперёд, распахивает пасть — и как рыкнет! Уши закладывает. Первый ряд недовольных падает от его выдоха, или они просто отшатываются, роняют тех, кто не успел отступить.
Становится тихо-тихо.
Окинув всех пылающим золотым взором, Арендар неспешно превращается из золотого гиганта в юношу с распущенными волосами, но таким же пылающим взором.
— Никто ваших правителей и глав рода насильно сюда не тащил. Они пришли сами. — Голос Арендара спокоен, но пробирает до мурашек. — На нас всех напал культ Бездны. Аранские свой долг выполнили — жизни
Кто-то из недавно кричавших кивает, окутанные тенями вампиры недовольно перешёптываются, опутанные зелёными нитями магии эльфы краснеют и бледнеют, но кричать не пытаются.
Обходя Арендара по широкой дуге, они растекаются по палаткам, выводят и выносят на носилках измученных гостей.
Император Карит стоит у входа одной из окружённых гвардейцами палаток. Он бледен и… растерян. Ни слова не говоря тем, кто уводит пострадавших, он направляется к Арендару, который, увидев меня, наконец улыбается.
Получается неловко: Арендар бросается ко мне, обнимает, император настигает его уже возле моей палатки и цедит сквозь натянутую улыбку:
— Что здесь происходит?
— Дарион всё объяснит. — Арендар вдыхает аромат моих волос.
— Дарион? Что здесь делает Дарион? Охранные чары дворца не должны его пропускать!
— А он прошёл сквозь них и поменял настройку. Плохо у нас с безопасностью, отец, просто отвратительно.
— Куда подевался Халанхар? И где Заран? Она в порядке?
— Отец, обсудим всё в сокровищнице Элора. Там чисто, Дарион и остальные там.
— Чисто от чего? — от раздражения вокруг императора вспыхивают золотые искры. — Какие остальные?
Вокруг Арендара тоже вспыхивают искры, а золотой туман его магии льнёт ко мне, впитывается в кожу.
Пока идём в мерцающую защитными плетениями башню Элора и спускаемся по лестнице вниз, нетерпение императора нарастает. Он буквально врывается в охраняемый гвардейцами-медведеоборотнями большой зал. Здесь пыльно. Стол и кресла, судя по следам, приволокли недавно, другой мебели нет.
Наставник Дарион, Санаду, ректор Дегон, старичок-Эзалон сидят за столом с картой мира, папками, чаем, печеньками и пирожными…
Глава 5
— Что происходит?! Где моя жена? Где Элор и Линарэн? Что за нападение Культа? Почему я ничего не знаю?!
— Садитесь, ваше величество, — Дарион указывает на одно из свободных кресел, и на его руке при этом движении вспыхивает сетка защитных чар.
— Я постою, — рычит император, рассыпая вокруг сполохи никому невидимых золотых искр. — И что за дерзкое поведение? Что вы здесь делаете?
— Последние два дня мы управляем империей и успокаиваем соседей, — «любезно» поясняет Санаду, окружённый ореолом серых теней, как и его сородичи. — Присаживайтесь,
— О чём вы говорите? — чеканит император.
В глазах темнеет, я присаживаюсь в кресло. Арендар устраивается рядом со мной, сжимает мою руку, наполняя её золотой дымкой своей магии.
— Мы всё расскажем, — обещает Дарион. — Просто по порядку, так будет удобнее.
История начинается с его подозрений.
Тогда император был женат первый раз. Будучи начальником охраны императорского дворца, Дарион полагался не только на магическую защиту, но и на замечания дозорных: медведеоборотни с их чутким обонянием и иммунитету к ментальному контролю куда эффективнее предсказывали проблемы, чем чары.
Тогда-то Дариону и показалось странным, что формальную любовницу императора Заранею любят все, кроме самих медведеоборотней, которым она не казалась настолько особенной или очень доброй, скорее она виделась им хищницей и умелым манипулятором, лезшим в дела, в которые ей, даже как советнице императора, лезть не следовало.
В первую очередь Дарион заподозрил ментальное воздействие, ведь в таком обществе, как придворное, невозможно за несколько лет стать всем своей и ни разу не ошибиться, никому не перейти дорогу, не вызвать гнева и попыток мести.
А у Заранеи это получалось.
Но Видящие, которых Дарион приводил тайком, не замечали у неё проявлений ментальной магии, когда она общалась с обитателями дворца. Наоборот, отмечали, что Заранея магию не использует, ограничиваясь стандартными амулетами защиты. Сама Заранея объясняла это тем, что плохо управляет даром, ведь Фламиры учили её быть хорошей женой, а не волшебницей. Это вполне вписывалось в традиционное воспитание, и придраться было не к чему.
Придворные менталисты Мэлар Никсэ и Эштран Сирин считали Заранею очаровательной, но абсолютно неспособной к ментальным воздействиям. Мэлар Никсэ, ставивший на неё, как на любовницу императора, щит правителей, поклялся в этом на крови.
И Дариону пришлось отступить, потому что предъявить молодой очаровательной драконице только то, что она слишком очаровательна, было невозможно. Она даже с семьёй Фламиров не общалась, что исключало обвинения в шпионаже для них.
Дарион наблюдал, как она общается со всеми: с чиновниками, слугами, послами, представителями семейств, придворными — объясняя это тем, что это её долг как формальной любовницы: помогать императрице Ирьении и императору Кариту править. Именно она пустила при дворе мысль, что правящей чете пора подумать о втором сыне, который станет правой рукой наследника Элоранарра.
С забеременевшей императрицей Ирьенией Заранея была сама забота: водила её на прогулки, поила отварами от тошноты. Дарион ожидал удара, яда, какого-нибудь подвоха, но их не было.