Попаданка в академии драконов 4

Свадьбина Любовь

Они тысячелетия боролись с Культом и не справились, как можно надеяться на победу?! Как?

— Лера, я защищу тебя, поверь, я смогу, — шепчет Арендар, целуя меня в макушку, пробираясь поцелуями до лба и глаз. — Всё пройдёт, Лера…

Но пока кажется, что я никогда не успокоюсь, не ощущу себя в безопасности. Культ — как Дамоклов меч над всеми нами…

* * *

И всё же слёзы заканчиваются. Я снова могу думать относительно спокойно. Анализировать ситуацию. Вдыхая ароматы сокровищницы Арендара, ощущая его тепло и запах, я опять прихожу

к выводу, что нас спасёт только борьба — яростная, на износ, до победы.

— Арен… — я вновь возвращаюсь к нашей проблеме. — Мне непонятна твоя обида.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, а не на передовой.

— Мне кажется, безопаснее всего рядом с тобой, а ты как раз на передовой. Всегда у тебя под боком, м-м…

— Давай обменяемся кровью сейчас.

— Я призвана, — приподнимаю руку. В золотом свете нашей магии треугольный символ на ладони виден хорошо, но для Арендара здесь, наверное, слишком темно, чтобы его разглядеть.

— Отец не будет звать тебя, если мы обменяемся кровью.

— Почему речь идёт о двух неделях?

— Физиология. После соединения магии и обмена кровью мы на две недели впадаем в подобие транса. Страсть ослепляет нас и захватывает. Нам постоянно требуется близость с избранной. — (К моим щекам горячо приливает кровь). — Мы не всегда даже на охоту способны прерваться, а приближение других самцов приводит к драке насмерть.

— И что станет с миром за эти две недели?

Арендар молчит. Прижимаюсь губами к пульсирующей жилке на его шее. Целую подбородок. Приоткрытые губы. Скулу с золотым узором. Закрытые глаза с подсвеченными сиянием веками. Шепчу:

— Разве ты хочешь остаться без семьи и страны лишь ради того, чтобы чуть раньше познать… всё это? Разве тебя не измучает совесть, если за эти две недели убьют отца или братьев? Разве хочешь воспитывать детей в мире на пороге войны и уничтожения?

— Лера, с Культом боролись тысячелетия — и ничего не вышло. Он всё ещё здесь, отравляет, убивает. Я при нём вырос. И мой отец. И дед… все Аранские.

— Но в этот раз Культ, похоже, собирается нанести решающий удар.

— Это всего лишь мнение Эзалона, который несколько столетий не был дома.

— Но ты веришь им, — я не знаю, как назвать группу разномастных спасителей мира, — иначе не доверил бы им меня.

— Я не хочу верить, что Эёран стоит на грани уничтожения, но игнорировать такую угрозу не могу. А ещё я хочу… чтобы ты наконец стала моей совсем и безвозвратно.

— Арен, безвозвратная принадлежность достигается вовсе не обменом крови, вспомни жену Видара: она ушла после рождения сына.

Опять он молчит. А я утыкаюсь ему в шею, шепчу:

— Если честно… я не представляю себя с кем-то ещё. И не хочу. Мне кажется, это намного важнее ритуала обмена кровью.

Арендар опускает горячую ладонь на мою спину, проглаживает до крестца, и по телу разбегаются горячие мурашки.

— Лера, ты такая нежная, но такая колючая.

— А ты упрямый драконище.

— Знаю. — Он накрывает меня крылом. — А теперь спи. Ты очень устала, я чувствую.

Он прав. Прижавшись к его груди, я под стук родного сердца засыпаю

намного быстрее, чем хотелось бы: после безумного дня мне просто необходимо ощущать Арендара рядом.

* * *

Я читала о драконах, слышала о драконах, видела драконов, но всегда у меня было ощущение, что их мало. Даже не было уверенности, что простые драконы могут обращаться в мощных ящеров. Но наивные представления об их малочисленности и слабости разбиваются, когда император после завтрака отправляет нас с Арендаром на разведку.

Сорок один дракон и Пушинка взмывают в небо. Зелёные, голубые, алые, жемчужно-белые. Но самый прекрасный и большой из них — золотой Арендар.

Пока император просматривает отчёты о проверках ИСБ, мы просматриваем территорию империи.

Моя задача проста: как увижу скопления магии Бездны — через метку сообщаю Арендару. Он через метку передаёт это Элоранарру, тот отмечает на карте и планирует зачистки.

Под крыльями драконов расстилаются поля и леса, реки и горы, ленты дорог, города, сёла, деревни… На ярких лоскутах земли очаги тьмы выглядят ужасающе, чужеродно. Точно гнойники они вспухают и среди домов, и вдали от человеческого жилья. Их много, слишком много.

Пугает и другое: потоки магии струятся по земле, ползут куда-то на юг рваными хлопьями и ручейками. Магические печати вокруг и внутри городов испускают магию, истончаются, и она уходит, уползает из плодородных земель.

Где бы мы ни летели, везде так: магия ползёт к степям на границе, утекает за горизонт. Не представляю, что это значит, потому что не могу получить ответ от обращённого в дракона Арендара, но передвижение магии кажется неправильным, противоестественным. Мурашки ползут по спине, внутри всё заледеневает, хотя на Арендаре тепло и воздух меня не треплет.

Облетев империю, мы приземляемся у реки, за которой простираются ледяные шапки гор. Сквозь золотой вихрь и пламя Арендар, я и Пушинка уносимся в императорский дворец.

— Куда уходит магия? — хрипло шепчу, крепче прижимаясь к Арендару. — Куда течёт?

И уже догадываюсь, что услышу.

— В Пат Турин.

Ужас пробирает так, что весь путь до императорского кабинета я молчу.

Арендар открывает передо мной дверь. В кабинете одиноко сидит Элоранарр, постукивает золотым пером по карте империи. Он не излучает золотого сияния, а узор родовой магии Аранских на щеке полностью чёрен.

Император является почти сразу, но это не спасает нас троих от неловкости. Впрочем, император её не замечает, хмуро оглядывает карту, выслушивает отчёт о текущей к Пат Турину магии.

— Понятно. Так, Элор. Спасибо за помощь и отправляйся отдыхать. Ты нужен мне живым и бодрым. Не возражай.

Элоранарр не пытается, наоборот, на его лице ясно читается облегчение.

— А ты, Арен, займись подготовкой военных отрядов. Сегодня же надо выжечь гнёзда заразы. Нападать будем одновременно в нескольких местах, но пока не говори, в каких. Хоть учебную тревогу объявляй, но Культ не должен знать направление ударов. Валерию я посторожу, она понадобится мне для проверки новых служащих.