Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
У неё-то меня, точно ураганом, сносит Арен, притискивает собой к ажурной белой сфере. Лёгкие жжёт, я тяжело, судорожно дышу. Он держится за беседку когтями так крепко, что не стоит и надеяться на освобождение, но я бью распластанными крыльями, толкаюсь. Безрезультатно. Арен накрывает меня, как сеть. Крепкая и упрямая. Можно попробовать освободиться, ткнув его в стратегическое место, но это и моё стратегическое место теперь…
Хватаю ртом воздух, пытаюсь надышаться после безумного полёта.
— Не убежишь, — хищно улыбается Арен. Его глаза горят так, что
— Помню, — сипло отвечаю я. — Сейчас отдышу…
Вдох-выдох, вдох-выдох. Голова кружится, но ощущения восхитительные, какая-то безумная эйфория заставляет улыбаться, наполняет лёгкостью.
— Лер-р-ра…
По коже щекотно и весело разбегаются мурашки, из груди рвётся ответное:
— Ур-р-р…
Слева жалобно хрустит завиток стены беседки — так сильно Арен сжал когти.
— Ур-р-р, — игриво повторяю я.
От Арена во все стороны разлетаются золотые потоки. Кажется, в беседке что-то загорается. Дымок тянется вверх, но Арен смотрит только мне в глаза.
— Пожар потуши, — шепчу я.
— Не могу. — Он порывисто целует — сразу глубоко, жадно.
Раскалывается под его когтями завиток беседки, но Арен цепляется когтями ближе ко мне. Пахнет дымом, но от этого поцелуй только острее.
Пшшш!
Струи воды взмывают вверх, осыпаются крупными каплями. Арен закрывает нас крыльями, улыбается. Эта вода, в отличие от той, что льётся в тренировочном зале, мочит одежду. Десятки проникающих со всех сторон ручейков напитывают ткань, и с кожи поднимается пар — не только Арена, но и моей.
— Я горю? — спрашиваю с улыбкой.
— Конечно… — Он наклоняется к моим губам, и сердце обмирает, снова стучит и обмирает… Арен отстраняется. — Так, надо срочно бежать.
Обхватив меня за талию, он взмывает вверх. Мои крылья наполняет ветер, я убираю их, чтобы не мешали.
— Что случилось?!
Арен пикирует к своей башне. Уцепившись за карниз крыши, ногой раскрывает окно и подсаживает меня на подоконник. Едва я прыгаю на пол, пробирается следом и закрывает створки.
— А мы были здесь и ничего не знали, — он, сложив крылья, сдёргивает с себя камзол и отбрасывает в угол, за ним — мокрую, липнущую к рельефным мышцам рубашку…
— А… Арен… что случилось?
Он протягивает руки, и золотистые горячие потоки воздуха вмиг высушивают платье и волосы. С его тёмных сильнее завившихся от воды прядей капает вода, стекает по торсу. Он в штанах, то есть одет, но зрелище тянет на восемнадцать плюс. И, кажется, мне жарко.
— Элор предупредил, что отец отправился искать источник пожара…
Наверное, лучше отступить, но не могу шелохнуться, наоборот — тянет шагнуть вперёд, прижаться к Арену, к его сияющей золотом коже. Я лишь касаюсь — кожа у него горячая, и капельки воды тёплые-тёплые. Совершенство без единого изъяна… горячее и моё. Арен распахивает руки, но не спешит обнимать — наблюдает. Я прижимаюсь к его груди, и он накрывает меня руками и вновь раскрывшимися крыльями. Набатом гремит его сердце — так громко и сильно, что
Сложно степенно шагать по ярко освещённому коридору в обитель целителей: ощущение лёгкого опьянения кружит голову, всю переполняет странным чувством, будто во мне кружатся весёлые шипучие пузырьки, как в бутылке сладкой газировки, и мешают думать. А ведь я ничего не пила — только целовалась, целовалась и целовалась. Арен, держащий меня за талию, еле держится на ногах и что-то уркает-муркает довольно. Песню на драконьем напевает?
— Арен, а ты уверен, что Дарион не слишком рассердился?
— Мы же потренировались, — Арен склоняется к моему уху и прикусывает мочку.
— Но не так, как он просил…
— Это детали, — отмахивается Арен и целует меня в висок.
Золотые потоки магии устремляются к мерцающим печатями дверям и распахивают их, выпуская в коридор запахи трав.
Между нами и покоями дедули возвышается Дарион собственной персоной. Какой же он огромный!
— Солнышки, — он расплывается в клыкастой улыбке.
— Бежим? — шёпотом предлагает Арен.
Самой хочется рвануть подальше, ведь к дедуле можно и через окно залезть… наверное. Но меня одолевает совесть.
— Это как-то… — шепчу в ответ, — безответственно.
Огромный Дарион медленно шагает к нам и… рычит. Он натурально рычит, как медведь!
— С моих занятий сбегать никому не позволено!
Одна из дверей распахивается, и в коридор, заливая его разноцветным сиянием, выглядывает растрёпанный Элоранарр:
— По какому поводу шум? Драться будете?
Глаза Дариона вспыхивают зелёным:
— Не влезай в воспитательную работу.
— Да я просто посмотреть хотел. — Выходя в коридор, Элоранарр запускает пальцы в рыжие пряди, разглаживает. — Ты так страшно рычишь, но ни разу не видел, чтобы ученикам вред причинил.
— Вот говорю же: не влезай в воспитательную работу!
Судя по лисьей улыбке Элоранарра, именно влезть он и хотел. Ещё и подмигивает нам с Ареном. Следом за ним выглядывает молодой волкооборотень в жёлто-чёрной робе наподобие той, в которой Линарэн выпускал меня во дворец, тихо ворчит:
— Вы забыли снять проводящие браслеты.
— О да, — Элоранарр сщёлкивает с запястий тонкие золотые обручи в магических знаках и отдаёт волкооборотню. — До завтра.
Тот, кивнув, возвращается в комнату. Дарион открывает рот.
— Элор, как твоё здоровье? — поспешно спрашивает Арен.
— Да неплохо. Я тут пообщался с Лином. Он и в башне Порядка продолжает размышлять над нашими делами. Он предположил, что фрагменты Бездны, слившись с источником магии, в основном поглощают магию именно такого типа. Поэтому зарядка иными типами магии может оказаться более эффективной, чем нашей родовой. Так и оказалось, теперь я относительно бодр и полон сил, и кажется, где-то глубоко во мне спрятан очень голодный менталист.
Дарион, сверливший нас взглядом, косится на него. Элоранарр вскидывает сияющие руки: